Форум » Наше творчество » Пираты Карибского Моря... » Ответить
Пираты Карибского Моря...
Лина: Пишем вдвоем с ayla,ибо одной мне не справится=)))))) Помидорами не кидать=) Можно тухлыми яйцами=) Ветер нещадно бил в лицо, заставляя прикрывать глаза, но я только пришпоривала Луну, призывая кобылу скакать быстрее. Прическа растрепалась, и на голове теперь творилось что-то странно-невообразимое, однако я не обращала на это внимания. Ветер. Ветер, он всегда со мной… Как бы я хотела быть такой же свободной, как он, такой же счастливой! Он веет там, где ему захочется… Он одинаково милостив и к богачу, и самому нищему из всех бедняков. Он приносит счастье, свежесть и облегчение. Моряки молятся на ветер, ведь штиль еще хуже, чем шторм… Ветер приносит спасенье… Часто и мешает… Но ведь ничто не может обладать лишь положительными качествами… …Ветки хлестали меня по лицу, когда я скакала напрямую через заросли к нашей асиенде. Пора было возвращаться, становиться из свободной охотницы милой леди, старшей дочерью плантатора Мариано Торреса, вдовца с огромным состоянием. Нужно было проверять, все ли вещи уложены в чемодан – завтра мы отплываем в Англию. Нужно зайти к Пауле… Да много чего нужно! Но не всегда хочется. Я мечтаю быть свободной. Свободной, как птица. Иметь возможность делать все, что я захочу, любить того, кого захочу, жить так, как считаю нужным. Но если ты – дочь богатого человека, все это для тебя под запретом. Корсеты, как я их ненавижу! Длинные платья, в которых так боишься запутаться и упасть под всеобщее хихиканье – я так и не научилась ходить в них без этого страха – стать посмешищем для всего света. Приемы, где нужно улыбаться в лицо тем, кто потом скажет о тебе за спиной: «Бедняжка, она так некрасива, где ее аристократическая бледность, у нее лицо обветрено, как у бывалого матроса, фи, как это вульгарно… Бедняжка, у нее совсем не правильные черты лица, не тонкие… Ах, несчастная Паула, она может остаться старой девой, ведь так сложно – выдать замуж ее старшую сестру..!». Кокетничать с мужчинами, потому что отец ждет от тебя удачного и выгодного замужества, слияния капиталов… Делать вид, что тебе интересно слушать щебетание девушек-сверстниц… Отец считает, что именно такой и должна быть девушка – милой, скромной, даже если и умной, то не показывающей своего ума – ведь мужчины этого не любят. Бедный папа, он даже не подозревает, насколько я далека от этого образа… Приблизившись к асиенде, я придержала Луну, заставляя ее перейти на шаг, а потом и вовсе остановиться. Из конюшни выбежал Джек – помощник главного конюха – и увел мою лошадь в стойло, где ее ждал вкусный овес. - Сеньорита, сегодня она больше не понадобиться Вам? - Нет, нет, Джек, пускай отдыхает… Впрочем, завтра мы все равно уезжаем, ее отдых затянется надолго… - Вздохнула я и быстрым шагом направилась к дому. Войдя в асиенду, я сняла с головы шляпу – недавно остриженные до плеч темные вьющиеся волосы рассыпались по плечам – и направилась в свою спальню, переодеться к ужину. Почти бегом взлетев по лестнице, я едва не столкнулась с отцом. - Кира, дорогая, ну кто же так носится по ступенькам, ты напугала старика-отца! – Папа, как всегда, был само добродушие. Он улыбался, а от уголков глаз к вискам расходились добрые лучики морщинок. Сеньор Мариано Торрес, мой отец, был высоким, все еще красивым мужчиной с благородной проседью в черных волосах, с глубокими серо-зелеными глазами. Он всегда носил хорошо сидящую по фигуре, ладно сшитую одежду, любил одеваться по последней моде. На него все еще заглядывались женщины, но после смерти матери он обещал, что больше никогда не жениться. Отцу было 40 лет. Родом он был из Испании. Когда ему исполнилось 18 лет, его отправили учиться в Англию, там он свел знакомство с семьей Бекингемов, приближенных к короне. Он учился в Оксфорде с младшим лордом Бекингемом, Джоном, а потом влюбился в его сестру, прекрасную Магдалену, и в возрасте 20 лет женился. Это была моя мать… К сожалению, я не унаследовала от нее ни красоты, ни доброты, ни терпения… Я вспыльчива, резка, часто прежде говорю, а потом думаю, в общем, во мне доминирует испанская кровь. Все качества мамы перешли к Пауле, моей младшей, любимой сестре. Паулу все всегда любили больше, чем меня. Она была миниатюрной, очаровательной блондинкой с голубыми глазами. За ней увиваются почти все завидные женихи в нашем обществе. Да, в Колоне не самое шикарное общество, в основном здесь обитают богатые плантаторы с их гордыми, заносчивыми, уверенными в своей неотразимости дочерьми и вздорными сыновьями, у которых в 20 лет больше гонору, чем мозгов. Таково мое мнение о здешнем «высшем свете», возможно, оно излишне пристрастно, но надеюсь, что вы простите мне это. Я никогда не завидовала своей сестре. Паула была милой, доброй девушкой, я никогда не слышала от нее грубого слова, да и в детских шалостях мы всегда стояли друг за друга горой. Паула была прелестна в своей детской непосредственности и наивном желании нравится всем без исключения, что я ей охотно позволяла. После смерти мамы пять лет назад мы еще больше друг к другу привязались. - Папочка, прости, - засмеялась я и чмокнула его в щеку. – Мне нужно переодеться и проверить, все ли вещи Мария уложила в чемодан. Я спущусь к ужину, будь уверен! – И я ураганом понеслась к своей комнате, спиной чувствуя любящий взгляд отца. Хоть Паула и была его любимицей, я никогда не была обделена его отцовской лаской. Папа любил Паулу потому, что она напоминала ему нашу мать, а меня - просто за то, что я была похожа на него – и по лицу, и по характеру. Вбежав в комнату, я кликнула Марию. Тотчас же служанка появилась из своей комнатки, примыкающей к моей спальне. Это была высокая – на целую голову выше меня, хотя я никогда не жаловалась на высокий рост, - смешливая девушка с длинными, всегда забранными в пучок, черными волосами и огромными карими глазами. Она была приставлена ко мне года три назад и всегда потворствовала мне в моих затеях. Мы были почти что подругами, и даже разница в социальном положении почти не ощущалась. - Что изволите, сеньорита? - Мария, ты все вещи уложила? – Я подошла к зеркалу. Оттуда на меня смотрела невысокая, далеко не с идеальной фигурой девушка. Лицо с чуть крупноватыми, отнюдь не аристократически-тонкими чертами – при желании меня можно было принять за мальчишку с лицом девичьего типа, чем за дочь сеньора Торреса. Глаза какого-то непонятного, серо-зеленого цвета, выражение их меняется от задорного до гневного очень легко, так же, как и мое настроение. И вот эта девушка с растрепанными темно-каштановыми волосами одета в легкий костюм для верховой езды. Отец запрещает мне показываться в нем на людях, потому что приличным девушкам не пристало носить брюки, но лично я нахожу их куда удобнее юбок, в брюках ничего никуда не поддувает, и не надо думать, как ступать так, чтобы кринолин соблазнительно колыхался на бедрах. Цитирую, между прочим, свою сестру Паулу, уж она-то к своим 17 годам овладела искусством кокетства в совершенстве! - Все, сеньорита Кира, - Мария лукаво улыбнулась. – Ваш отец велел мне уложить побольше бальных платьев, так как он намерен вывозить Вас и Вашу сестру в свет в Англии, причем довольно часто. Говорят, - тут она понизила голос, - что ваш жених, граф де ла Фонтен, очень любит светские балы и приемы… Я с размаху села на большую кровать под балдахином, пышность которой я так же ненавижу, как и роскошь выходных платьев, и вздохнула. - Мария… Как бы я хотела быть свободной… Не знать условностей… Любить человека, которому было бы плевать, кто я, для которого я была бы просто Кирой, а не сеньоритой Кирой Торрес, дочерью известного панамского плантатора! Даже если бы он был пиратом… Я бы стояла рядом с ним на палубе, и ветер развевал бы мои волосы… - Понимаю Вас, сеньорита, - Мария, как всегда, поддержала меня. – Кстати, о пиратах. Знаете, я ходила в город, Торри приболела и попросила меня, пока вы на прогулке, прикупить продуктов для ужина, а то Джино хотел приготовить филе из индюшки… Так вот. Я ходила в город, а на рынке, знаете, чего только не наслушаешься… - Мария замолчала. Я знала эту ее уловку – она хотела придать значимости своему рассказу и пробудить интерес у меня. Скажу честно, ей это вполне успешно удалось. - Рассказывай же! – Поторопила я ее, уже сгорая от любопытства. - Ну значит я пришла в лавку к Оливио, - продолжила Мария, лукаво поблескивая карими глазами. – Купила индюшку и собралась уже уходить, как Оливио меня окликнул. Я обернулась, и он говорит: «Слышал я, твои хозяева в Старый Свет отплывать собираются?». Я ему в ответ: «Если да, то и что с того?». «А то,» - говорит Оливио, - «а то, что в Карибских морях сейчас объявились пираты. Слышал я, командует ими паренек лет двадцати, но смел до ужаса. Смел и отважен, его не смогли изловить даже присланные из Англии агенты Его Величества. Выжившие после его нападения на торговые корабли рассказывают, что он настолько же красив, насколько и опасен, а с ним рядом – всегда юноша с вороном на плече, его верный друг и помощник. Так что передай своим хозяевам, Мария, чтобы были осторожны и не садились на торговые корабли.» Ну я поблагодарила его и пошла, сеньорита, а согласитесь, как было бы здорово увидеть его, хоть одним глазком..? - Да… - Отвлеченно пробормотала я. – Конечно… Я сидела на кровати, а в моей голове смутно всплывали обрывки сна… Мне всегда снятся красочные, цветные сны, но я редко их запоминаю. Однако иногда они возникают в памяти. Вот и сейчас мне припомнилось одно видение… Я стояла на палубе корабля, в мужском костюме, костюме пирата, и ветер трепал мои волосы, а рядом был юноша, невысокий, чуть выше меня, с вороном на плече. Я не могла припомнить его лица, но глаза у него были зеленые, кошачьи, мятежные и зовущие… Я вздрогнула. - Что с вами, сеньорита? – Забеспокоилась Мария. - Ничего… - Медленно произнесла я. – Ничего, Мария, лучше подай мне платье, я хочу переодеться к ужину… Пока служанка ловко справлялась со множеством застежек и пуговок на скромном, но красивом зеленоватом платье, я витала мыслями далеко. Я никогда не слышала ранее ни о банде смелых флибустьеров, ни о пирате с вороном на плече, тем не менее, он приснился мне, приснился, и сейчас заставил думать о себе… О своих глазах. Но я никогда его не увижу… Завтра мы отплываем и через неделю будем в Англии, там я буду заниматься тем, что буду ходить по приемам, наблюдать за успехом сестренки у молодых людей и пытаться как могу наслаждаться последними днями своей мнимой свободы… К сожалению, это так…
Ответов - 88, стр:
1 2 3 All
Лина: К ужину я спустилась позже всех. Отец и Паула уже сидели за столом и ждали меня. Увидев меня, сестренка состроила веселую рожицу и показала мне язык. - Ты опять опоздала, - мягко пожурил папа. – Мы ждем тебя вот уже десять минут! - Прости, папочка, - я прошелестела платьем к своему месту. – Мария немного отвлекла меня слухами, которые множатся в городе… У Паулы загорелись глаза. - Какие слухи, Кира! Расскажи! – Она даже перестала есть и выжидательно посмотрела на меня, явно надеясь услышать подробности. Моя сестра всегда была любопытной и с детства совала нос туда, куда не следовало бы, но никогда за это не получала на орехи, даже наоборот – папа поощрял ее любознательность и всегда отвечал на все вопросы, возникающие в ее хорошенькой белокурой головке. Да и я, как могла, старалась удовлетворить ее жажду к знаниям. Но иногда она спрашивала такие вещи, что мы с отцом терялись и даже не знали, что ответить. Например, когда ей было девять лет, она спросила: «Папа, а откуда я взялась?». Надо сказать, что отец никогда не скрывал от нас, и я знала лет с десяти, откуда берутся дети и чем занимаются молодожены за закрытой дверью. Но папа рассказал мне это единственно потому, что я была старшей дочерью, да и казалась ему более разумной, чем ветреная и ни о чем серьезно не заботящаяся с самого детства Паула. И когда она задала ему такой вопрос, отец замялся и в итоге сбросил ответственность на меня. Я, как могла, объяснила это сестренке. Больше вопросов не возникало… - Паула, быть может, приличной девушке не стоит это знать? – Попытался возразить папа. - А почему Кира может знать? Папа, это нечестно! – Нахмурилась сестра, и мне даже показалось, что сейчас она топнет ножкой. – Я не думаю, что Мария стала бы рассказывать Кире что-то неприличное! Я улыбнулась. Паула всегда добивается своего. Собственно говоря, я и не собиралась ничего скрывать от своей семьи. Раз эти пираты так опасны, нужно предупредить отца, чтобы мы не садились на торговый корабль, ведь тогда велика вероятность нападения. - Папа, Мария рассказала мне, что в Карибских морях появились пираты, которые нападают на торговые корабли. Они грабят их и убивают членов команды. Кажется, капитан их очень и очень молод, и смел, как будто ему нечего терять. Потому, отец, я думаю, нам стоит повременить с отъездом. Папа нахмурился. Он уже устал выслушивать мои просьбы подождать с поездкой в Англию и считал это не больше, чем уловкой молодой девчонки, не желающей выходить замуж только потому, что ей хочется еще погулять и потанцевать на балах. Ну или сохранить частицу своей свободы, что в моем случае было бы вернее. Отец отложил вилку, промокнул губы салфеткой и строго посмотрел на меня. - Дорогая, мы не будем отменять отъезд. Граф де ла Фантен ждет нас в Лондоне, и я думаю, мы не имеем права обманывать его ожидания. Кира, он писал мне, что влюбился в тебя с того самого момента, как увидел твой портрет, нарисованный к твоему восемнадцатилетию, я отослал ему этюд с этой картины. Он не желает больше ждать и жаждет назвать тебя своей женой. Дочь моя, к Пауле уже посватался сын сеньора Соланоса, благородный Диего, он тоже не хочет ждать долго. Мы сможем сыграть две свадьбы подряд. Не будь эгоисткой, девочка. Я вздохнула. Бесспорно, отец в чем-то был прав, я не могу лишать счастья Паулу только из-за того, что хочу навеки остаться сама собой. Ведь рано или поздно мне все равно придется выйти замуж, осесть в фамильном замке или поместье своего мужа, родить ему детей и быть примерной женой. И никто никогда не спросит меня, чего хочу я! А я хочу свободы, счастья и возможности быть той, кем я мечтаю быть… Стоять на палубе и чувствовать дуновение ветра на коже, сражаться на шпагах, взлетать вверх по мачте… Наверное, мне просто надо было родиться мужчиной! - Пираты, - Паула сморщила носик. – Кира, они ничего нам не сделают, вокруг еще много торговых кораблей, почему же они должны будут напасть именно на наш? Подумай, нас ведь ждет Англия… Возможно, мы попадем на бал в Букингемский дворец! Я ласково посмотрела на сестру. Ей никогда не понять того, что я с радостью променяла бы любой великосветский прием на возможность быть свободной… Паула – истинное дитя высшего света, она чувствует себя здесь на своем месте. А я… Я – нет… У меня совсем другие стремления… - Завтра мы отплываем в одиннадцать утра, девочки, будьте готовы, - папа встал, поцеловал каждую из нас в лоб и направился в кабинет – ему было нужно решить кое-какие вопросы с управляющим нашего поместья. - Англия, как хорошо! – Радовалась Паула. – Сестренка, а ты рада? - Нет, - я вздохнула. – Паула, я привыкла к теплому климату Панамы. Я не смогу жить в Европе, особенно на ее севере. Я бы лучше осталась здесь. - Ну да, - скривила носик Паула. – Я знаю, ты бы хотела всю жизнь провести здесь, скакать по лесам на своей Луне, а потом стать капитаном корабля и уплыть открывать новые земли. Знаем-знаем, но, сестренка, ты же знаешь, что это невозможно… - Знаю, поэтому я и согласилась плыть в Англию, - я отправила в рот последний кусок индюшатины и поднялась со стула. – Я пойду спать, Паула, сегодня был тяжелый день… …С облегчением избавившись от корсета и тяжелого, надоевшего платья, я облачилась в ночную рубашку и юркнула под одеяло. Чемоданы уже отправлены вниз, и назад пути быть не может. Я еду в Англию, где должна буду выйти замуж. Должна. Отвратительное слово, но долг – это то, что доминирует в жизни дворян, в жизни людей благородных. Но благородство сомнительно, а долг и честь – всего лишь слова. Их можно преступить, растоптать, забыть о них. И все… Я закрыла глаза, и вновь увидела перед собой зеленоглазого обаятельного пирата с черной ехидной птицей на плече. Лицо его было как в тумане…или мне только так казалось? Однако же, открыв глаза, я не смогла вспомнить ничего, кроме его взгляда… Ночью я спала без сновидений, а с утра, как только встала с постели, погрузилась во вполне обычные заботы. Мария помогла мне одеться, мы с ней тепло попрощались – в Англию со мной ехала другая служанка, Веро, тоже очень хорошая и милая девушка, но я не доверяла ей так, как Марии – и я спустилась вниз. Паула и отец уже ждали меня. Папа даже не пожурил меня за опоздание – он знал, что в тех случаях, когда нужно одевать платье, я копаюсь до последнего. На прощанье я еще раз обняла Марию, и девушка прошептала мне на ухо: - Да хранит Вас Господь, сеньорита… Берегитесь пиратов! Я благодарно улыбнулась ей. Мне не очень-то верилось, что на нас могут напасть. В самом деле, мы плывем на маленьком, непримечательном торговом корабле, кому он может быть нужен, когда вокруг плавает столько нагруженных по самые закрома шикарных фрегатов… В карете отец задремал. Видимо, вчера он допоздна разбирался с приходно-расходными книгами, сидел в кабинете с Уилкерсоном, нашим управляющим, работал… Бедный папа… Паула читала какой-то английский роман, полностью углубившись в него. Сестра обожает слезливые книги, в которых все кончается либо смертью главной героини или героя, либо счастливой свадьбой. Она и сама мечтает выйти замуж, а тут так удачно подвернулся Диего Соланос… Мальчик безумно влюблен в нее, и готов хоть сейчас жениться, но тут – ах, какая загвоздка! – надо выдать замуж старшенькую, а она, как назло, такая дурнушка, что не приведи Господь! Я издала нервный смешок. Несомненно, так и думает Диего, это же ясно, как Божий день… - Что ты смеешься? – Паула прикрыла книгу и с любопытством поглядела на меня. - Ничего, - я приоткрыла занавеску. – Скоро подъедем к пристани… - Надеюсь, эта неделя на корабле не испортит моего цвета лица, - вздохнула Паула. – Я ни в коем случае не хочу загореть, тогда я потеряю всю свою интересную бледность… - Сестренка, - я улыбнулась, - ты ведь умная девушка, почему ты иногда рассуждаешь совсем, как глупая кокетка? - Кира, - Паула снисходительно посмотрела мне в глаза, - ведь именно такого поведения от нас ждут окружающие, верно? Девушка не должна быть слишком умной. Прости, иногда я забываюсь, и начинаю вести себя и с тобой, как дурочка, но это просто привычка. Извини, - и Паула вновь уткнулась в свою книгу. Я посмотрела на название. Ну конечно… Шекспир, «Ромео и Джульетта». Ее любимое произведение. Могла бы догадаться… …Корабль, на котором нашей семье предстояло плыть в Лондон, назывался «Санта-Мария». Совсем как каравелла Колумба, пронеслось у меня в голове. Наверняка хозяин использовал это название единственно для того, чтобы удача сопутствовала ему так же, как и знаменитому мореплавателю, открывшему Америку. Право, даже смешно… Капитан вежливо поприветствовал нас. Это был низкорослый, даже ниже меня, плотный мужчина с красным, потным лицом и маленькими, заплывшими грязно-голубыми глазками. Он усиленно выражал свое почтение к моему отцу, однако и я, и Паула, и папа понимали, что это больше напускное, чем реально существующее. Капитана звали сеньор Вальенто. Он провел нас в наши каюты. Пауле и мне выделили отдельную, небольшую, но уютную. Вытирая лоб платочком, сеньор Вальенто объяснил, что здесь обычно живут его жена и дочь, когда отправляются вместе с ним до Англии. Сейчас они как раз в Лондоне, и он намерен их забрать и привезти обратно в Панаму. Да-да, они гостят у родителей жены. Что-то совсем загостились, пора бы и честь знать… Как-никак, муж ждет и скучает, да-да… Когда он наконец-то ушел, мы с сестрой облегченно вздохнули. Паула села на одну из коек и вздохнула. - Ну какой же зануда, верно, Кира? – Она подмигнула мне. – Скучнейший тип! - Ну не всем же быть такими красноречивыми и интересными, как твой Диего! – Съехидничала я, прищурившись. - Очень смешно! – Паула кинула в меня подушкой. – Прямо шутка века, сестричка! - А ты как думала! - Пойдем, поглядим на отплытие! – И Паула буквально за руку вытащила меня на палубу. Матросы уже вовсю трудились. Несколько из них поднимало якорь, юнги драили палубу, мастер по парусам тоже был занят своим делом. Сеньор Вальенто стоял на капитанском мостике и взирал на все это с видом короля своей маленькой империи. Мне было противно смотреть на его самодовольную красную физиономию, и я обратила свой взгляд на берег. - Отдать швартовые! Я смотрела на медленно удаляющийся берег Панамы, и в мое сердце тихими, неслышными шагами закрадывалась тревога...
Лина: Два дня на корабле прошли тихо. Никто на нас не нападал, и двигались мы точно по курсу. К вечеру третьего дня мы должны были проплывать мимо Порт-Ройала, сделать там остановку и подобрать еще одну партию груза, который «Санта-Мария» должна была отвезти в Лондон. Было где-то два часа пополудни, и мы с Паулой сидели в каюте и читали. Она – какой-то роман, я – очередную приключенческую книгу, с пиратами, индейцами и спасителями похищенных красавиц. Вдруг раздались пушечные залпы, корабль покачнулся и встал на якорь. Мы с сестрой удивленно и испуганно переглянулись. Внутри у меня что-то заныло. «Ой-ей-ей, Кира, вот они, твои приключения, которых ты так жаждала…». - Что это? – Паула привстала с койки. – Кира, надо сходить и посмотреть… Только она приблизилась к двери, как раздался крик: «Пираты!», и тут же все забегали, засуетились. Дверь распахнулась, и папа вошел в каюту. - Девочки, - он выглядел обеспокоенным, испуганным и каким-то осунувшимся. – Ни под каким предлогом не появляйтесь на палубе! Быть может, они заберут груз и не станут топить корабль, простите меня, Кира, ты была права… - И он, поцеловав каждую в лоб, вышел на палубу, на ходу проверяя наличие за поясом пистолета. Мы тотчас же захлопнули дверь и минут десять сидели тихо, хотя обеих разбирало любопытство, которое грозило оказаться сильнее страха. Ну же, Кира, шептал мне мой внутренний голос, ты же так хотела приключений, вот они, у тебя под носом, давай же, тебе до них только один шаг. И чего ты боишься? Да. Я боялась. Я боялась, потому что мечта о приключениях – одно, а близкая смерть – другое… Страх поедал меня изнутри, и единственным моим желанием было затаиться, как мышке, чтобы нас не заметили… Чертова трусиха! Наконец, Паула, у которой любопытство пересилило страх, подошла к двери и осторожно высунулась наружу. С палубы раздавались редкие крики – очевидно, сражение уже закончилось, и теперь пираты добивали тех, кто остался в живых. - Паула, стой! – Я рванулась, чтобы остановить сестру, и успела схватить ее за руку. – Что ты делаешь? Ты с ума сошла? - А ты понимаешь, ЧТО они сделают с судном, ты, всегда такая разумная Кира?! Они же потопят его! А вдруг они оставят нас в живых, и возьмут с собой?! - А если убьют?! Мы могли спорить так еще долго, но тут где-то вблизи раздались голоса. Один, грубый и резкий, принадлежал явно какому-то пирату. Второй – нашему отцу… Пират, очевидно, хотел обыскать нашу каюту, а отец хотел остановить его. Выстрел, стук упавшего тела. - ПАПА!!! – Заорала Паула, и рванулась вперед. Я не успела остановить сестру. Через полминуты раздался ее истошный визг, чей-то хохот и слова: «Попалась, цыпа, Бог ты мой. Какие красотки тут обитают!». Паула продолжала орать, постепенно ее крики затихли. Я кляла себя за то, что не могу ей помочь… Кто-то остановился у входа в каюту. Я огляделась и заметила какой-то мешок. Слава Богу, пирата, стоявшего около двери, кто-то отвлек, и я успела спрятаться в этот мешок. Внутри него воняло тухлятиной, но сейчас выбирать не приходилось. Я затаилась, как мышь. Тяжелые шаги, и человек остановился около мешка. Я задержала дыхание, стараясь, чтобы он не заметил меня. «Пускай он поскорее уйдет, Господи, пожалуйста, пускай он поскорее уйдет!». Человек еще некоторое время постоял рядом, потом отошел на пару шагов, и зашелестел чем-то. Похоже, что он рылся в наших с Паулой вещах. Не найдя, видимо, ничего, он вновь вернулся к мешку со мной внутри. - Марсель!!! – Заорал он зычным голосом. – Я нашел пакет, он какой-то странный! Будем брать его с собой, или оставим здесь?! - Ты дурак, Джонс, - молодой, высокий, но хрипловатый голос заставил меня вздрогнуть. По моим представлениям, такой голос не мог принадлежать пирату, жестокому убийце. Нет, так должен говорить человек из высшего света, сын какого-нибудь графа или герцога. – Кэп ясно сказал – берем все, что есть. Так что давай, мешок за плечи, и пошли! - Но Марсель… Ведь надо его проверить… Парень с красивым голосом рассмеялся. - Ты думаешь, что там динамит? Давай-давай, а то я скажу кэпу, что ты не повинуешься его приказам! – Удаляющиеся шаги. - Черт возьми, «я скажу кэпу, я скажу кэпу…» - Заворчал тот, которого звали Джонс, крякнул, и в следующую минуту я почувствовала себя висящей в воздухе в очень неудобном положении. – Да что они туда, труп запихнули, что ли?! Я скажу кэпу, я скажу кэпу… Сволочь французская! Меня куда-то понесли, и тащили довольно долго, потом я почувствовала сильный удар обо что-то, что, видимо, было дном шлюпки. Три минуты свободного плавания в мешке в шлюпке, и снова я на чьих-то плечах… «Черт возьми, деньте меня уже куда-нибудь, наконец! Я не могу уже, меня сейчас стошнит! Ну хоть в трюм, не знаю, куда, куда-нибудь!» - Думала я, покачиваясь в мешке, пока несший меня пират спускался по лестнице в трюм. Еще удар, на этот раз посильнее прошлого, звук закрывающейся крышки трюма, и тишина… Для верности, я полежала еще минут пять, потом осторожно высвободилась из пут мешка, который они, слава Создателю, не догадались завязать. У меня адски болело все тело, два раза ушибленное – о деревянное дно шлюпки и о пол трюма. Потираю спину, я выпрямилась. Вокруг было тихо и пусто. Стояли бутылки с ромом, валялись какие-то мешки, наверное, с провиантом… И что дальше? Что они сделают со мной, когда обнаружат здесь – такую беспомощную, безоружную и готовую ко всему...? Ответ напрашивался сам собой. Пираты вообще-то не терпят на корабле женщин. Значит, они меня изнасилуют и отправят за борт, на скорм акулам. Веселая перспективка меня ожидает, ничего не скажешь… Я даже грустно хихикнула. Интересно, где Паула? Что они сделали с сестрой? Выстрелов после убийства отца я не слышала… Наверное, они взяли ее в плен… От это мысли мне стало еще страшнее. И я ничем не могу ей помочь! Хотя… В моей голове медленно зрел план спасения сестры. Я принялась носиться по трюму, пытаясь найти хоть какое-то подобие мужского костюма. Должна же у них тут быть мужская одежда, или нет?! Наконец в углу обнаружился мужчина. Казалось, он спал. Я осторожно дотронулась до его щеки пальцем и с ужасом поняла, что он мертв. Однако испуг мой долго не длился. Я мгновенно стащила с него одежду – на удивление, не очень грязную и почти не рваную – потом освободилась от платья, от надевшего корсета, нижних юбок, кринолина и белья, и, оставшись полностью обнаженной, натянула на себя рубашку и грубые парусиновые штаны. Сапог не оказалось, и я вновь закружила по трюму. Наткнувшись на какой-то мешок с явно награбленным добром, я порылась в нем и с радостью выудила еще новые сапоги, очевидно, стащенные с какого-то убитого матроса. Они оказались мне почти впору. Я запихнула в мешок – с трудом, честно говоря – труп несчастного пленника, отмучившегося свое, туда же закинула свою одежду, и выбралась из трюма на палубу. Пираты, которые там работали, уставились на меня, как на Христа-Спасителя. - Ну, и что вылупились?! – Стараясь придать своему голосу грубость, поинтересовалась я. – Заперли меня в трюме, когда я там запасы в порядок приводил, я опять пропустил все самое интересное, ублюдки! Одноглазый пират с повязкой через левую сторону лица подошел ко мне и начал в упор разглядывать. Внутренне я похолодела, однако виду не подала, наоборот – лишь гордо вздернула подбородок, изображая праведный гнев. - Что-то я не помню тебя, парень… - Протянул пират. – Ты новенький, что ли? - Конечно, не помнишь! – Фыркнул я. – Я с вами на Тортуге сел! Марсель в пабе напился пьяным и взял меня в команду, а сейчас уже и не помнит об этом! – Я никогда не думала, что настолько хорошо умею врать, лгу и не краснею… - Что-то я не помню, чтобы принимал тебя в команду «Саламандры», паренек, - раздался позади меня тот самый красивый голос. Я резко обернулась, и едва успела отпрянуть, чтобы не столкнуться с молодым пиратом нос к носу. Сердце у меня заколотилось с бешеной скоростью, когда я увидела его глаза. Зеленые, манящие, зовущие… Обещающие все наслаждения мира. Я поняла, что тону в них, и мне стало мгновенно не по себе. Передо мной стоял невысокий – чуть повыше меня – юноша лет двадцати пяти – двадцати шести. У него были длинные, слегка вьющиеся на концах волосы до плеч, каштанового цвета, кажется, даже посветлее моих, широкое лицо со смягченными скулами, курносый, коротковатый для парня нос и полноватые, красиво очерченные губы. На щеках – двух-или трехдневная щетина. Одет он был в широкую рубашку, и парусиновые штаны, впихнутые в сапоги. На плече у пирата сидел черный, как смоль, ворон. - Как тебя зовут, ну-ка напомни мне, - тон Марселя – кажется, так его звали – не был приказным, но почему-то и в голову не приходило его ослушаться. - Джек, - сообщила я чуть срывающимся голосом, и только успела помолиться, чтобы моего замешательства никто не заметил. - Значит, Джек… - Протянул Марсель и обратился к птице, спокойно сидящей у него на плече. – Йоганн, ты помнишь этого мальчика? Ворон склонил набок голову и уставился на меня блестящими бусинками глаз. - Йоганн не помнит Джека, хозяин, - наконец изрекла вредная птица. Я почувствовала, как на спинке выступили капельки пота. – Но Йоганн отлучался пообедать, когда вы напивались в баре, хозяин, так что, возможно, мальчонка говорит правду! Я внутренне расслабилась. Только мы все прошло нормально… Только бы никто из них ничего не заподозрил… Черт возьми, какой он красивый… В первый момент я даже не поняла, о чем только что подумала, такой эта мысль показалась естественной, потом едва не треснула себя по лбу рукой. Я же парень сейчас! И мне нельзя влюбляться… - Пускай остается, - равнодушно бросил Марсель, и я с облегчением облизнула губы. Парень направился к какому-то юнге, который беззастенчиво наблюдал за ситуацией, и прищурился нехорошо. - Хватит пялиться, Крис, а то будешь драить палубу всю ночь! - Хорошо, Марсель… - С ненавистью протянул малец и вновь начал с остервенением скоблить доски палубы. - Новенький! – Бросил зеленоглазый пират, - бери швабру, будешь драить верхнюю палубу! И без разговоров! – Похоже, что Марсель никогда не повышал голоса, но его тон заставлял людей подчиняться ему даже если они того не хотят. Я молча спустилась в трюм, схватила палку с тряпкой, в простонародье именуемую шваброй, и поднялась на верхнюю палубу. Одноглазый пират посмотрел на меня с сочувствием. Я опустилась на корточки и принялась скоблить доски, мысленно желая красивому пирату с французским именем Марсель провалиться ко всем чертям, кроме зайца. ...Так я провела на «Саламандре» два дня, драила палубу, взлетала по мачтам вверх – как я была благодарна отцу, что однажды разрешил мне провести неделю на торговом корабле моего дяди, где я научилась всему этому – ужинала вместе с командой… Капитана я видела редко, в основном на корабле заправлял Марсель. К слову, капитан оказался совсем молодым, на вид я могла бы дать ему 18-19 лет, впрочем, он и оказался ненамного старше. У него были коротко остриженные черные волосы, которые он прятал под черную повязку на голове, и карие дерзкие глаза. Он был слишком молод, чтобы быть капитаном, но он им был… Его звали Олави, во всяком случае, так его называл Марсель. Судя по всему, они были большими друзьями… Больше я ничего выяснить не смогла. Я полагала, что мою сестру держат взаперти в отдельной каюте, которую я никак не могла открыть. Ключ Олави, похоже, носил с собой. Я ломала голову, как вызволить Паулу из заточения и поскорее сбежать с этого чертова корабля, но никаких идей в голову не приходило. Поэтому мне оставалось только ждать, когда связка ключей останется без присмотра, и уж тогда вытащить на свет божий мою сестренку. Но, как назло, капитан вечно таскал ключики под присмотром. На третий день моего пребывания среди пиратов – Боже, что бы сказал отец, если бы узнал об этом… - на палубе наконец-то появилась моя сестра. Вернее, ее выволок Джонс, и кинул под ноги капитану. Я замерла со шваброй в руках, напряженно наблюдая за событиями и стараясь, чтобы Паула не заметила меня – при всем ее уме она может не сдержаться и случайно выдать меня, и тогда несдобровать мне… Олави приподнял мою сестренку – от прически у нее остались одни воспоминания – и заглянул ей в лицо. Паула не отвернулась. - Ты все еще упрямишься… - Произнес он, и в его тоне мне послышались нотки грусти. – Послушай, твой отец мертв. Защитить тебя некому. Ты – единственная женщина на корабле, и все они, - он обвел рукой команду, каждый из членов которой занимался своим делом. Им вообще было не важно, чем занят их кэп, - мечтают трахнуть тебя, извини за грубость. Я же предлагаю тебе стать моей женщиной. Ты не понимаешь, какая это честь? – Мне показалось, или он просто не мог подобрать слова, чтобы выразить обуревающие его чувства? – Что ты скажешь, Паула? Моя сестренка выпрямилась и гордо посмотрела в глаза Олави. Потом не выдержала, и плюнула ему в лицо. Я, если честно, не ожидала от нее такого пафосного поступка, и теперь с ужасом ждала, что же будет дальше. А капитан, молча оттерев с щеки слюну рукавом, вдруг резко притянул Паулу к себе и грубо впился в ее губы. - ОТПУСТИ ЕЕ! – Заорала я прежде, чем сообразила, что делаю, и рванулась вперед, но Марсель перехватил меня за руку повыше локтя.
Лина: - Что ты делаешь?! – Зашипел он. – Это женщина нашего капитана, ты хоть понимаешь, что он сделает с тобой?! Олави оторвался от моей сестры и, продолжая стискивать ее в объятиях, бросил взгляд на меня. Я испуганно вздрогнула. - Марсель, разберись с ним, объясни, что к чему! – Кивнул он на меня. – Джонс, отведи Паулу в мою каюту и запри там. Я скоро приду. Один из матросов, тот самый, что притащил мешок со мной на «Саламандру», без слов подхватил под руки мою сестру и потащил в каюту. Паула же уставилась на меня круглыми глазами, без сомнения, она меня узнала. Слава Богу, ей хватило ума не выдать… Марсель схватил меня за руку и поволок за собой куда-то. Я вяло сопротивлялась, но хватка его рук была железной. Через полминуты он втолкнул меня в кают-компанию и швырнул на какой-то ободранный диванчик, пружины которого жалобно скрипнули под моим весом. Марсель придавил меня своим телом, и я увидела совсем близко его зеленые, мятежные глаза. Внутри все вдруг как-то обмякло, и я перестала сопротивляться, и только покорно, как удав перед кроликом, ждала его дальнейших действий, желая сейчас почему-то лишь одного – целоваться с ним… - Ты соображаешь, что ты делаешь, Джек?! – Марсель схватил меня за ворот рубашки и приподнял. Швы жалобно и вместе с тем – угрожающе затрещали. – Ты соображаешь, против кого идешь?! Олави – наш капитан, черт возьми, малец, ты когда это поймешь?! - Но он обижает женщину, - вякнула я тоненько, глядя на его губы. - Это ЕГО женщина, - прорычал Марсель и резко рванул воротник моей рубашки на себя. Тот с треском порвался, наполовину обнажая грудь. – Черт возьми, - прошептал парень и отпрянул от меня в строну. – Тысяча якорей мне в глотку, ты – баба?! Я ошарашенно кивнула, и только тут сообразила, что выдала себя. Грязно ругаясь – этому я научилась уже на «Саламандре», я прикрылась руками, соскочила с дивана и начала пятиться назад. Марсель в один прыжок оказался рядом, толкнул меня, заставив прижаться к стене. Зеленые глаза его горели странным, жарким огнем. - А ведь теперь твоя судьба в моих руках… - Выдохнул он. – Я могу прямо сейчас выдать тебя команде… Что тогда начнется… - Его горячее дыхание долетало до моей щеки, опаляло кожу. – Знаешь… У меня есть мысль получше… - Он отошел назад на несколько шагов, давая мне передохнуть. – Я рад, что ты не парень. Потому что стал замечать за собой что-то неладное в последние два дня, цыпа… Я смотрела на него, вжимаясь в стенку, и не понимала, что он хочет сказать, что ему вообще от меня надо, как вдруг Марсель оказался в опасной близости от меня. Я судорожно начала цепляться руками за доски, из которой была сколочена стенка каюты. Ближе, еще ближе… Черт возьми… А ведь он мне тоже нравился… Очень нравился… Очень. Еще секунда, и мы уже целовались, жадно, торопливо, боясь, что в любую минуту нас застукают, и тогда… Марсель закинул мои ноги себе на бедра и совсем вжал меня в стенку. Я зарылась пальцами в его длинные, вьющиеся на концах волосы, и тяжело вздохнула. Леди так не делают, зазвучал в голове голос моего отца. Леди выходят замуж девственницами. А, плевать! Я чувствовала тепло его рук, жадно скользящих по моей коже, и шептала: «Только не останавливайся..». Я представляла себе все это вовсе не так, но сейчас мне было все равно, я просто поддалась чувствам, и не пожалела об этом ни на минуту. Марсель целовал меня в шею, и впервые за все 18 лет моей жизни я почувствовала себя женщиной, любимой женщиной, а не просто «бедной девочкой», которую следует выдать побыстрее замуж, чтобы устроить жизнь ее младшей очаровательной сестренки. Мне хотелось быть к нему еще ближе, ближе, насколько это возможно, а дрожащие пальцы срывали одежду… …Наконец, обессиленные, мы сползли по стене на пол. - Черт, - прошептала я, глядя куда-то в потолок кают-компании. – Вот черт… - Что ты делаешь на нашем корабле? – Спросил Марсель, не поворачиваясь ко мне. - Паула – моя сестра, - пояснила я просто. – Я хотела спасти ее. - Вот глупая, - произнес он, и я поняла, что первый помощник улыбается. – Глупая… Олави влюблен в твою сестру. Он никогда не сделает ей ничего плохого. Я давно знаю его, он не такой, каким хочет показаться в глазах команды. Он любит Паулу. - А ты? – Я повернула к нему голову, откинула назад мокрые от пота волосы. – Ты любишь? - Кого, Паулу? – Искренне изумился Марсель. - Меня, дурак, - я закатила глаза. – Или ты просто так решил со мной переспать… Марсель поднялся с пола, натянул штаны и рубашку, и уже тогда протянул мне мои вещи. Подождав, пока я оденусь, он выудил откуда-то из ворота рубашки иголку с ниткой и протянул мне со совами: - Держи, зашей прореху, а то запасной рубашки я тебе не найду! Пока я, исколов все пальцы, зашивала дыру, он сидел рядом со мной и улыбался. Я знала, что он о чем-то думает, и уже даже не ждала ответа на свой вопрос. Было ясно, что он не любит меня, что просто хотел, и все… От этой мысли мне было грустно, но я держалась, чтобы не показать ему этого. Зачем? Ему же все равно, правда? Наконец я справилась с прорехой и вернула Марселю иглу. Он усмехнулся, вколол ее обратно в ткань, и уже тогда властно притянул меня к себе. - На этот вопрос я не хочу отвечать, - его дыхание щекотало мне кожу. – Но запомни – каждый вечер здесь, в кают-компании. За все надо платить, девочка моя, и ты это знаешь. Я буду молчать, а ты будешь меня любить. Все предельно ясно? Я кивнула, задыхаясь от противоречивых чувств. Когда он отпустил меня, я поднялась с диванчика и направилась уже было к двери, но его оклик остановил меня. Я замерла, нервно раздувая ноздри, вдыхая его запах, витающий в воздухе. Марсель подошел ко мне сзади, обнял одной рукой за талию, второй отвел мои волосы назад. Его губы прошлись по шее, укусом замерли около ключицы, вернулись к уху, и, полностью забрав мочку в рот, парень удовлетворенно вздохнул. - Надеюсь, теперь ты понимаешь, что я считаю тебя своей и не потерплю измены? – В его тоне я уловила лукаво-ревнивые нотки, и сердце, подскочив на месте, заколотилось где-то у горла. – Так что думай сама, Кира… - Он улыбнулся, развернул меня к себе и вновь поцеловал, прикусив зубами мою нижнюю губу. – А на твой вопрос я все же отвечу тебе, пожалуй… Но позже. - Собственник, - пробормотала я, однако мне приятно было слышать эти слова от него. – Ты наглый собственник… - Привыкай, - он улыбнулся, - есть три вещи, которые я не позволяю отбирать у себя – мою свободу, мою жизнь и мою женщину. Ты – моя, поэтому сама понимаешь, что я с тобой сделаю, если ты мне изменишь… - В его руке появился кинжал, он осторожно провел острием по моей шее, легонько царапая кожу. – Ведь понимаешь? Я ухмыльнулась. Отец научил меня одному приему, который мы с ним не раз отрабатывали, но на практике использовать его подходящего случая еще не было. Миг – и кинжал Марселя оказался в моих руках. - Конечно, понимаю, - согласилась я, толкая его на диван и садясь сверху. – Еще бы! Марсель посмотрел на меня и вдруг расхохотался, запрокинув голову назад. - Я знал, что ты не так проста, цыпа! Но и я - не наивный дурак! – С этими словами он обеими руками схватил меня за талию, опрокинул на спину и придавил своим весом. – Думаю, мы с тобой похожи, потому нас друг к другу и тянет. В нас обоих кипят древние страсти, но если я умею ими управлять, то ты только начала учиться их выражать, - пират склонился близко-близко к моему лицу, скользнул губами по щеке. – Кто же тебя, благородную леди, научил целоваться..? – Задумчиво продолжал Марсель. – Аристократка с горячим сердцем… - Улыбка вновь тронула его губы. – Это я забираю! Для безопасности… – Он без труда отобрал у меня свой кинжал и сунул его за пояс штанов. – Спасибо, - шепнул Марсель и приник к моим губам. Я обвила его руками за шею и чуть-чуть прогнулась, ровно настолько, чтобы прижаться к нему еще плотнее, подставляя для поцелуев шею. – А ты удивляешь меня все больше, - отметил он, с несвойственной пирату нежностью целуя меня в шею. – Но хорошего понемножку… - Марсель неохотно отстранился и сел на диванчике. – Приходи сюда, когда команда ляжет спать. Сегодня дежурить я назначу тебя и Джонса. Джонс если что-то заподозрит, ничего не скажет, ему вообще-то все равно. В полночь, цыпа… - Он ухмыльнулся, встал с дивана и вышел из кают-компании. Я приподнялась на локтях и шумно вздохнула. Тело горело от его поцелуев. Я поправила рубашку, нашла разбросанные по разным углам сапоги и вышла из кают-компании. Вернувшись на палубу, я приступила к прерванной за полчаса до этого работе. Никто даже не заметил моего отсутствия, либо просто сделали вид, что не заметили. Капитан стоял, опершись локтями о борт судна, и смотрел на море. Усмехнувшись, я домыла свой участок палубы и подошла к нему. - Простите, капитан, когда мы прибудем обратно на Тортугу? Олави обернулся. - А, смелый защитник угнетенных, - в его голосе не было гнева, только легкое ехидство. – Тебе не терпится поскорее напиться в баре? Я неопределенно пожала плечами. Честно говоря, мне было все равно и абсолютно наплевать, когда мы приплывем на пиратский остров, но надо же было хоть что-то спросить, чтобы завязать разговор… - Скажи, - вдруг начал Олави, - почему ты вступился за нее? Ты в нее влюбился? – В его тоне я уловила жесткие нотки. – Паула – моя, если ты еще не понял… - Он угрожающе положил руку на пояс. - Любовь ударила Вам в голову, капитан! – Замахала я руками. – Что Вы, она не в моем вкусе! Просто мне жаль девушку. Вы требуете от нее слишком много, кэп, ведь она только что пережила смерть отца… Олави недоверчиво и хмуро посмотрел на меня. Я сделала честные глаза, изо всех сил молясь, чтобы он ничего не понял. Наконец капитан хмыкнул и отвернулся к морю. - Возможно, ты и прав, малец, - он достал из кармана связку ключей и кинул мне. Я ловко ее поймала. – Иди, проверь, как она. Но если ты притронешься к ней… - Нет, капитан, я не отбиваю чужих женщин, - я улыбнулась во все тридцать два зуба, и почти бегом направилась к капитанской каюте, где взаперти сидела моя сестра. Несколько минут я подбирала ключ, и наконец замок поддался. Протяжно скрипнув, дверь распахнулась, и я увидела свою сестру. Она лежала на койке и мирно спала, уткнувшись носом в подушку. Волосы рассыпались светлой копной, напоминая нимб вокрут ее головы. Я прикрыла дверь и вошла. Присев на постель рядом с сестрой, я потрясла ее за плечо. - Паула, сестренка, проснись! Она подскочила на койке и села, хлопая глазами. Уставившись на меня, она пыталась сообразить, кто же это перед ней, а когда сообразила, то накинулась на меня с объятиями: - Кира, сестренка! - Тихо ты, - я отстранила сестрицу от себя. – Я тут нелегально, под видом парня, и лучше не кричи, а то можешь выдать меня… - Прости, - Паула улыбнулась и тряхнула волосами. – Я так рада тебя видеть… Надеюсь, этот ужасный Марсель ничего с тобой не сделал? – Она обеспокоенно заглянула мне в глаза. – Я беспокоилась. - Ничего особенного, - заверила ее я, а сердце сладко заныло в предвкушении будущей ночи в его объятиях. – Не волнуйся, он всего лишь… - Он не догадался, что ты девушка? – Паула смотрела мне в глаза испытующим взглядом. Я даже поежилась – как-никак, сестра знала меня насквозь, а я не очень хотела, чтобы она догадалась о моей с Марселем связи. Ей было пока незачем это знать. - Он вовсе не ужасный… - Вступилась я за него, и этим тут же выдала себя. Прищурившись, Паула склонила голову набок и внимательно оглядела меня с головы до ног. Потом отвела волосы с моей шеи и укоризненно покачала головой. - Кира, ты в него влюбилась… И вы спали вместе, верно? Не отрицай, я тебя слишком хорошо знаю, - я подняла на сестренку взгляд, но не увидела в ее глазах осуждения. Наборот. Паула улыбалась. – Видимо, нам придется привыкать к кочевой жизни, - заключила она, а, заметив мой непонимающий взгляд, усмехнулась. – Олави добивается меня, и, боюсь, мои бастионы скоро падут…Кира, я ведь даже себе страшилась признаться, но он божественно целуется… Диего не идет с ним ни в какое сравнение… - Моя сестра покраснела. – И похоже, что он любит меня… Я тихо улыбнулась, вспоминая поцелуи Марселя. Никто никогда не целовал меня так, никогда… По правде сказать, я вообще никогда ни с кем не целовалась, и отнюдь не потому, что это осуждалось и после этого меня бы стали считать бесчестной, просто у меня никогда не было столько много поклонников, как у Паулы, да я особо от этого и не страдала. В смысле любви я была совсем неискушенная, да как-то особенно мне это и не требовалось, а сейчас… Даже странно, ощущений изменения я не почувствовала вообще, а между тем я уже не девственница… По идее, я должна плакать и убиваться по безвременно прошедшей поре невинности, а вместо этого мне хочется петь и танцевать от радости. Черт возьми, я счастлива, счастлива безмерно! И мне плевать, что это аморально, ведь я…я люблю его..? - Кира, может быть, ты расскажешь мне, КАК это было? – У Паулы глаза горели знакомым мне любопытным огоньком. – Тебе было больно? Или противно? Хотелось убежать куда-нибудь от стыда? Я закатила глаза. И откуда она только нахваталась такой ереси… - Нет, это было… - Я прикусила губу, раздумывая над подходящим эпитетом. Все они почему-то казались мне какими-то пошлыми и вовсе не отражающими саму суть. – Паула, я даже не знаю, как сказать… В общем, я чувствовала себя единственной… - Я смутилась окончательно. – И вообще, разве должна младшая сестра задавать старшей такие вопросы? - А разве должна старшая сестра спать с парнем, которого знает всего пару дней? – Отбрила Паула и показала мне язык, совсем, как в детстве. – Ты должна показывать мне пример, а вместо этого – развращаешь! – Она скрестила руки на груди. – Ладно уж, - она подмигнула мне. – Иди, скоро придет Олави, мне нужно с ним поговорить… А тебе удачи! – Паула порывисто обняла меня и махнула рукой. Улыбнувшись, я скрылась за дверью, заперла ее и вернула ключи поджидающему неподалеку капитану. Олави кивнул, из чего я сделала вывод, что если он даже и подслушивал, то ничего не понял, ведь мы разговаривали по-английски, он был вторым родным языком в нашей семье. Мама ведь была англичанкой… Палуба вновь встретила меня гомоном матросов, ворчанием Джонса и…нежными глазами Марселя. Он стоял, опершись руками о борт корабля, и в упор на меня смотрел. Сердце заколотилось, адски трепыхаясь внутри меня, как рыба, выброшенная на берег. Кожа вспыхнула, потому что не в состоянии была забыть… - Джек, хватай тряпку и дуй на верхнюю палубу, драить, - как всегда, негромко, приказал он. – Сегодня будешь дежурить вместе с Джонсом, понял? - Хорошо, - кивнула я, подняла тряпку и направилась на место своей работы. Дежурить я сегодня не буду, и мы оба это понимали… Почему-то именно сейчас мне казалось, что воздух между нами стоит стеной, и эту стену надо прорвать, преодолеть, разбить, расколотить… И мы с двух сторон били по ней кулаками в надежде и безумном желании прорваться друг к другу… Прорваться, чтобы не расставаться больше никогда…
Лина: Потихоньку темнело. Матросы, зевая, побрели в кубрик, за день Марсель так нагрузил их работой, что, видимо, единственным их желанием сейчас было рухнуть на койку и уснуть. Мы с Джонсом остались на палубе. Я сидела на свернутом канате и молча глядела на палубу, ждала полуночи, ждала, когда хлопнет дверь в кают-компанию, чтобы тоже через пять минут скользнуть туда, услышать звук поворачивающегося в ключе замка и наконец-то ощутить его объятия. За неделю моего пребывания на корабле этот ритуал стал уже привычным. - Джек, я тут заметил, - нарушил тишину Джонс, сплевывая на палубу, - да и другие тоже… Марсель назначает тебя дежурным каждый день, а потом ты вдруг резво куда-то исчезаешь и не появляешься до самого утра. И Марсель, кстати, тоже… - Он неожиданно резво для слепого на один глаз человека преодолел расстояние между нами, и, схватив меня грубо за плечи, поднял в воздух. – Либо ты педик, либо… - Злобно сощурив здоровый глаз, Джонс начал нагло меня щупать, и, естественно, нащупал… - Баба! – Взревел он довольно. – Я так и знал! – Он повалил меня на палубу и придавил своим весом, и, невзирая на сопротивление, начал срывать одежду. – Пять лет… - Бормотал он. – Пять лет… Вдруг его тело странно обмякло, и завалилось на бок. Я приоткрыла зажмуренные глаза, а в следующую минуту Марсель мягко поднял меня на руки и прижал к себе. Я обвила его шею руками, и заплакала, как маленькая девочка, подвернувшая во время бега ногу, а он шептал мне какие-то тихие, успокаивающие слова. Я всхлипнула и ткнулась носом ему в плечо. - Ну все, все… - Пробормотал он, усаживая меня на смотанный канат. – Подожди немного, ладно..? - Марсель взвалил на спину мертвое тело Джонса, понатужился и швырнул его за борт. Труп с громким всплеском ушел на дно. Я продолжала плакать беззвучно, вытирая руками слезы. Из-за меня еще никто никого никогда не убивал, и сейчас я не могла понять, приятно это или ужасно. Но я знала одно – мне было страшно. А вдруг…вдруг еще кто-то догадался о нашей связи? – Иди ко мне… - Марсель поднял меня и прижал к себе. – Бедная моя девочка… …Он еще никогда не был настолько нежен со мной. Я чувствовала себя маленьким хрустальным шариком, который умелый фокусник перекатывает между пальцами, стараясь на разбить, не уронить, не поцарапать… За неделю я успела узнать многие из его сторон – он мог быть грубым, страстным, резким, а теперь я опробовала на себе и его нежность. Он как-будто держал в руках мое сердце и обращался с ним бережно, как с единственно важной для него вещью. Не было жадности, не было желания насытиться до конца, была только странно-бесконечная нежность и желание принести счастье… Я вздохнула, ткнувшись носом Марселю в грудь. Он коснулся губами моих волос и прошептал: - Что-то не так? - Я… Знаешь, - я подняла на него глаза. – Я люблю тебя. Марсель заворочался и чуть было не упал с дивана. Приподнявшись на локте, он уставился на меня совершенно круглыми зеленющими глазами. - Ты меня…что?! – Он зарылся пальцами во влажные от пота волнистые волосы, почесал в затылке. – Ты, благородная девушка, любишь меня, пирата, который практически изнасиловал тебя несколько дней назад?! Ты, которая могла бы выйти замуж за богача – любишь меня?! Ты?! Я не верю… - Он обвалился назад. – Это неправда… Ты не можешь меня любить, не имеешь права. Не так тебя воспитывали. Ты спишь со мной…но ты же не можешь меня любить! Никак не можешь! Никак! Как…как же так?! На моих глазах выступили слезы, и я с трудом загнала их обратно. В груди царапалась глухая боль, уничтожая все, что мы строили на протяжении нескольких часов сегодня. Вот так, одними неосторожными, неверными словами и рушатся воздушные замки… - Да! – Прошептала я. – Да, тысяча чертей, да! Я люблю тебя, дурак, но если тебе все равно, то можешь прогнать меня прямо сейчас… - Сев на диване, я спрятала лицо в ладонях. – Но запомни – я бы не стала спать с тем, кто мне не нужен! Несколько минут, долгих и мучительно тихих, Марсель молчал, потом зарылся лицом в мои волосы, вдыхая их запах, вбирая его в себя. - Я люблю тебя… - Он вернул меня в свои объятия. – Вот и все… Чего тебе еще..? - Ничего… - Я почувствовала, как ощущение счастья сворачивается внутри меня пушистым котенком, растет, превращаясь в большущего персидского кота, потягивается и занимает собой все мое существо. – Больше ничего… …На палубе с утра уже трудился Крис. Я взяла свою тряпку, опустилась на четвереньки и вместе с ним принялась драить доски, изображая из себя невыспавшегося и адски злого юнгу. Паренек покосился на меня и вдруг поинтересовался: - Джек, вы же ночью с Джонсом дежурили… - И что? – Поинтересовалась я безразличным тоном, а внутри что-то екнуло: неужели догадался о чем-то? - Ну… - Крис вытер пот со лба рукавом. – Его сегодня утром не обнаружилось, не знаешь, куда он мог деться? - Черт его знает, Крис, - фыркнула я. – Я утром спать ушел, сутки без сна для меня – это сильно, дрых в кают-компании – до кубрика просто не дошел. Джонс мог в трюм спуститься и там напиться, меня это не касается, его проблемы! – И я принялась вновь с остервенением скоблить палубу. - Кто его знает… - Крис пожал плечами и тоже вернулся к своей работе. Где-то через полчаса появился Марсель, довольный, как зажравшийся кот. При его появлении у меня внутри все загорелось, но внешне я выглядела вполне спокойно, и лишь знай драила свой участок. Йоганн на его плече сидел, как каменное изваяние, и в упор смотрел на меня блестящими черными глазами. От взгляда птицы мне стало не по себе. Он будто все видел и все понимал, и мог в любую минуту выдать что-то наподобие: «Вы думаете, что у нас на корабле одна девка, а их – две!». С него станется… Присев на палубу немного отдохнуть, я вытерла пот со лба. Не-на-ви-жу уборку. От этой мысли я даже усмехнулась, ведь мыть каждый милиметр палубы на корабле – это вам не вытереть пыль с будуара в собственной спальне! Марсель, будто издеваясь, заставляет меня мыть судно по периметру. Сначала туда, потом обратно. Садист… Не успела я о нем подумать, как сам предмет мыслей материализовался передо мной. - Джек, опять прохлаждаешься?! – Поразительно, как по отношению ко мне он может менять тон. Вот сейчас он резкий, а после полуночи полярно изменится… - Тебе не надоело плевать на чистую палубу?! - Я присел отдохнуть, - огрызнулась я. – Ты меня совсем загонял! - И это еще только начало, - ухмыльнулся первый помощник, и я вздрогнула. – Ты в курсе, что один из наших запасных парусов оказался дырявым? Спустись в хранилище и зашей его! Марсель, я тебя убью сегодня, промелькнуло у меня в голове. Он прекрасно знает, что я шью с горем пополам, однако же отправляет меня туда, где мне совершенно не место! - А мастер парусов на что? – Я и не подумала исполнить приказ. – Почему я должен за всех отдуваться?! - Мастер парусов?! – Марсель хрипло засмеялся. – Да Картер дрыхнет в трюме без задних ног, ужрался, как свинья! К вечеру продерет глаза, и будет сегодня дежурить вместе с Крисом! Эй, Крис, слышал, сегодня твоя очередь! А ты, Джек, топай в помещение для хранения парусов, пока я не разозлился! - А что мне за это будет? – Я прищурилась. Та часть команды, которая не была в данный момент занята работой, уставилась на нас, с явным удовольствием вслушиваясь в нашу перепалку. Некоторые уже явно думали, что сейчас разгневанный первый помощник и правая рука капитана сделает с непокорным матросом, но я-то знала, что мне ничего не будет! - Если прибудем на Тортугу к вечеру, с меня – кружка рома! – Захохотал Марсель. – Это ко всем относится, ребята, мы славно поработали! Матросня разразилась восторженными и хриплыми криками. Я усмехнулась. Значит, кружка рома… Ну-ну… Я спустилась в хранилище парусов и начала рыться там в поисках поврежденного паруса, но ничего подобного не обнаружилось. Решив, что я, возможно, пропустила его, я начала свою работу сначала. И опять неудача. Я тихо проклинала Марселя, отославшего меня сюда по принципу «иди-туда-не-знаю-куда-принеси-то-не-знаю-что». Какого, извините меня, черта?! Акула ему в печень… Якорь ему в глотку… Я тихо закипала, вновь и вновь перерывая паруса. Если он так шутит, то это не смешно… Тогда мне и в голову не пришло, что он просто упрямо хотел отослать меня с палубы, и я была зла, как никогда… Тысяча чертей… Ох, что бы сказал отец, узнав, что я так ругаюсь… Самое меньшее, что ему бы грозило – это инсульт… Мне стало грустно. Папа, папа… слезы подкатили к горлу. Стоп, Кира… Сейчас не время плакать… Чьи-то руки обвились вокруг моей талии, и даже не оборачиваясь, я уже знала, кто это. Злость куда-то испарилась. Марсель начал мягко целовать меня в шею. Развернувшись, я зарылась пальцами в его волосы и поцеловала в губы. - Ты зачем все паруса перерыла?! – С притворным ужасом Марсель огляделся. – Сама и убирай! Натворила бардак в служебном помещении… - Ах вот как! – Я демонстративно отвернулась. – Сам сказал, что я должна что-то тут зашить...! - Женщины… - Засмеялся пират. – Мне же надо было как-то отослать тебя в тихое место, чтобы…ммм…поговорить с тобой! – Он взъерошил мне волосы. - Очень смешно… - Проворчала я. - Хватит злиться! – Марсель притянул меня к себе. Занятые поцелуем, мы не сразу услышал крик с палубы: «Корабль командора приближается!». – О черт! Сиди здесь, еще тебя там не хватало, сейчас начнется заваруха! – И Марсель умчался на палубу. Корабль качнуло, и он встал на якорь. А это в данной ситуации могло означать только одно – Олави приказал принять бой. Но мы могли запросто уйти, ведь «Саламандра» - один из самых быстроходных пиратских кораблей в морях Карибского бассейна. Почему? Что толкнуло его на этот шаг? И какого черта я здесь отсиживаюсь? Я на минуту представила, что будет, если солдаты арестуют и Олави, и Марселя, и всю команду… Мне стало жутко. Конечно, тогда мы с Паулой вернемся домой в целости и сохранности, но Марсель… Что будет с ним?! - Заряжай! – Послышался с палубы голос нашего канонира, Георга. – Пли! «Не дури, Кира, что ты будешь там делать? Ты даже толком стрелять не умеешь, конечно, на шпагах дерешься неплохо, но где она, твоя шпага? Твое счастье, что у тебя кинжал в кармане, на случай, если кто-то решит, что молодой матрос на корабле лишний…» Я отмахнулась от внутреннего голоса, и начала пробираться на палубу. Морской бой был в разгаре. Я с ужасом поняла, что «корабль командора» - это «Поражающий». Слава о нем достигла даже Панамы. Командором был сын губернатора Ямайки Джеймс Патрик, молодой человек лет тридцати, в таком еще, прямо сказать, нестаром возрасте уже многого достигший. Но главное тут было даже не это. На «Поражающем» была самая мощная артиллерия, она славилась по всему Карибскому бассейну. «Считай, твой Марсель уже болтается в петле, дорогая…» - Заметил мой внутренний голос. – «Пора разоблачаться. Давай, как только солдаты появятся на борту, ты крикнешь им, что ты – Кира Торрес, и твоя сестра находится на корабле, похищенная капитаном и удерживаемая им насильно. Олави стоял рядом с Георгом. Паула повисла на нем и умоляла сматываться, пока не поздно. Она боялась за него? Похоже, что да… Глупая сестренка… Сейчас бежать уже некуда… - Я сказал тебе, чтобы ты оставалась на месте! – Марсель схватил меня за руку, насквозь пронзили две зеленые молнии – его глаза. – Дура! Я вырвала руку, но он вновь перехватил ее. - Нет, это ты дурак! – В панике выкрикнула я. – Я же люблю тебя! Мы почти не слышали друг друга в шумихе битвы. Он по-прежнему не отпускал моей руки и гневно пылал взглядом. Он…волнуется за меня? Да нет… Быть не может… - Я останусь с тобой, - твердо произнесла я. – Как ты не понимаешь..?! - Я все понимаю… - Марсель закусил губу. – И еще я понимаю, что мы обречены. - Мы проиграем бой? – Я испуганно вперила в него взгляд. – Да? - Да. И если так случится, мы не сможем быть вместе… - Пират отвел глаза. – Просто потому, что меня убьют… Только я хотела что-то сказать ему в ответ – просто сказать, хотя бы сказать… - как пальба прекратилась. Солдаты с победными криками полезли на палубу «Саламандры». Пираты, с не менее воинственными воплями решили не сдаваться так просто. Выхватив кинжалы, сабли и ножи, они ринулись на противников. Марсель кинул на меня гневный и одновременно с этим – обеспокоенный взгляд. - Беги отсюда, сейчас начнется резня! – Крикнул он.
Лина: Я помотала головой. Какой-то солдат, лет двадцати на вид, с проявившейся уже жесточинкой в линии рта, обнажив шпагу, бросился на меня. Я выхватила нож, но что он мог против шпаги… Вдруг солдат как-то обмяк и рухнул на палубу. Позади него стоял Марсель, но в следующую минуту он уже дрался с каким-то офицером. Я схватила шпагу, выпавшую из руки молодого солдата, и отступила на несколько шагов назад. …Впрочем, как бы то ни было, солдаты наступали, а пиратов становилось все меньше. Нас – меня и Марселя – оттеснили к мачте. Противники окружили нас. - Стойте! – Марсель вдруг поднял руки, роняя саблю. – Вы хотите арестовать нас и повесить, правильно? Я позволю вам это сделать, но вы не знаете, кто стоит рядом со мной. Это не пират, это девушка, это дочь плантатора Мариано Торреса из Панамы, мы похитили ее и ее сестру, желая получить за них выкуп у их женихов. Как видите, старшую я заставил притворяться нашей союзницей. Под угрозой смерти, разумеется. Господа, не вам ли знать, как пираты вроде меня подчиняют своей воле? Я похолодела. Что он делает?! Он же портит все. Он сейчас своими руками роет себе могилу, черт возьми! - Марсель, - в отчаянии зашептала я. – Что ты делаешь? Зачем? - Я не хочу, чтобы и тебя арестовали, а потом, когда все узнается, еще и опозорили, - он незаметно сжал на мгновение мою руку. – Вот и все. Не ожидала такого благородства от пирата и негодяя? Да, я подонок, но я люблю тебя… Солдаты явно засомневались, переводя взгляд с меня на Марселя и обратно. Я огляделась. Палуба была полна трупами, многие из них, этих корсаров и вольных птиц, уже успели стать моими друзьями… Вот лежит Крис, ему было всего семнадцать лет… А вот наш канонир Георг… И боцман Лефорт, одноногий француз… Олави… Нет, Олави здесь нет, он жив, его держат сразу два солдата, а Паула стоит в стороне, из глаз у нее текут слезы, но она ничего не может сделать, как и я. Капитан ранен, но руки связаны, и он даже не может зажать рану на предплечье… Рана, кажется, от шпаги, впрочем, он чего же еще? - Это правда? – Наконец произнес один из солдат. – Ты… Вы – Кира Торрес? – Он шагнул ко мне. Усмехнувшись горько, я сорвала с головы пиратскую повязку, волосы упали мне на плечи. Тряхнув головой, я мрачно посмотрела на вопрошающего. - И что? – Я закусила губу. – Да, если Вам угодно. Я – Кира Мария Торрес, дочь панамского плантатора Мариано Торреса, невеста графа Жюля де ла Фантена, подданного английской Короны. И что? Солдаты ошеломленно уставились на меня, очевидно, не зная, что сказать. А мне уже было все равно. Толпа немного расступилась, и вперед вышел Джеймс Патрик. Это был высокий, красивый мужчина с карими глазами. Я раньше встречала его на балах, когда мы с отцом и Паулой ездили на Ямайку. Он иногда оказывал мне знаки внимания, но я мало обращала на них внимания и не придавала им значения. Он несколько мгновений смотрел на меня, потом склонился в поклоне. Я ответила ему легким кивком – в парусиновых штанах сделать реверанс – право, это смешно! Кожей я почувствовала, как Марсель рядом со мной сжал кулаки. - Сеньорита Кира, как странно видеть Вас среди этого сброда, - командор улыбнулся. – Что Вы здесь делаете? - Как видите, стою и жду, когда Ваши солдаты, сеньор Патрик, сообразят выпустить меня, - холодно заметила я, но чего мне стоило оставаться такой спокойной, когда я теряла любимого человека… - Простите, сеньорита, - Джеймс подал мне руку, предлагая о нее оперется. – Мои солдаты – неотесанные оболтусы, конечно же, я понимаю, что эти негодяи-пираты захватили Вас и сеньориту Паулу против вашей воли! Пойдемте, я препровожу Вас на корабль, а Вы мне расскажете, что случилось и где Ваш отец. Мне ничего не оставалось сделать, как опереться о его руку, и пойти за командором. Украдкой оглянувшись назад, я увидела, что люди Патрика скрутили и Марселя тоже, подгоняя его едва ли не пинками. Наши взгляды пересеклись, и у меня сжалось сердце. «Я люблю тебя…» - Прошептала я одними губами. Он кивнул, и в его глазах я видела обреченность. Захотелось броситься к нему, закричать, что никогда никому его не отдам, что пускай лучше меня повесят рядом с ним, все лучше, чем знать, что умер он из-за меня… …Но я этого так и не сделала. * * * На следующий день мы прибыли в Порт-Ройал. За все эти сутки с лишком я так и не смогла прокрасться в трюм, где держали под охраной Марселя и Олави. Паула заперлась в каюте и никуда не выходила, мотивируя это тем, что горюет по отцу. На самом деле она плакала из-за Олави. Поговорив с ней наедине, мне удалось вытянуть из нее, что она в него влюбилась, причем влюбилась отчаянно и серьезно. Сквозь слезы сестра рассказала, что едва не провела с ним ночь, но подумала, что не стоит пока, слишком рано. Я вздохнула, поглаживая ее по голове. Паула впервые влюбилась и теперь чувствовала себя подавленной и растерянной. Всхлипывая, сестренка причитала, что не знает, как теперь будет жить без него… - А я? – Прошептала я едва слышно, обнимая Паулу. – Как я буду жить без Марселя..? Как..? Обоих пиратов охраняли люди Патрика. Они не смыкали глаз ни на секунду, сменяя друг друга через каждые четыре часа. Командор полагал, что оба пленника очень опасны, поэтому их необходимо держать под неусыпной охраной. Я не сумела уговорить его пропустить меня к марселю, потому что не смогла придумать достойной для этого причины. Не могла же я сказать ему, что люблю пирата… Люблю до умопомрачения, до сладостной боли… Потом я мельком видела Марселя, когда солдаты под конвоем уводили его в тюрьму. Он оглянулся на меня и посмотрел так, словно бы прощался… Впрочем, так оно и было. Через несколько дней их с Олави должны были повесить. Прилюдно, на главной площади Порт-Ройала, как это всегда делалось. Без суда и следствия, они – пираты, им это не положено… Глаза моей сестры опухли от слез. Она не понимала, как я могла держаться так спокойно, как будто я его и не любила вовсе. А я любила Марселя больше всего на свете, но нельзя было показывать слабости перед командором. Сеньор Патрик проводил нас к себе домой. Губернатор и его жена приняли нас радушно, беспрестанно расспрашивали о нашем самочувствии, деликатно обходя при Пауле тему о нашем убитом отце. Джеймс был уверен, что именно Марсель застрелил папу, и теперь желал поскорее его повесить. А я не могла убедить его в обратном… Как ни старалась. - Пиратов, что убили Вашего отца, повесят завтра на рассвете, - сказал мне после ужина Джеймс. Мне пришлось собрать все свои силы, чтобы не упасть, и я медленно опустилась в кресло, силясь сдержать слезы. Сердце бешено колотилось где-то в горле, мешая своим стуком сосредоточиться на словах, которые еще говорил мне командор. - Что с Вами? Вам плохо, сеньорита Кира? – Забеспокоился командор, склоняясь надо мной. - Я… Я очень рада, - смогла выдавить я, когда внутри меня все разрывалось от боли. - Эти убийцы заслужили позорную смерть, - согласился Джеймс. Он отошел к окну и начал глядеть на шумную улицу города, застыв почти что изваянием. Руки он сцепил сзади в замок и напряженно думал о чем-то. Я облизнула губы. Слеза потекла по щеке. Марсель… Я закрыла глаза, вспоминая неделю, проведенную на корабле пиратов, на «Саламандре». Наверное, все же – несмотря на рабский труд юнгой – это были самые счастливые дни моей жизни… Свобода. Ветер. Море. Любимый человек. Я не знала, чего еще можно желать… Но бойся своих мечтаний, они могут исполниться… - Сеньорита Кира… - Я подняла глаза и обнаружила, что командор сидит у моих ног и держит мои руки в своих. Странно… Я даже не заметила, как он приблизился. – Простите меня за то, что я заговариваю об этом сейчас, но… Я полюбил Вас с первого взгляда, еще тогда, когда вы в первый раз посетили Порт-Ройал… Я давил в себе это чувство, говорил, что я больше никогда Вас не увижу, но судьба распорядилась по-другому… Скажите, могу ли я хотя бы надеяться на ответное чувство? Я подавленно молчала, не зная, что сказать. Хотелось крикнуть: «Вы меня любите?! Тогда как Вы не видите – я люблю другого, я люблю его, спасите его, если любите меня! Прошу Вас…». Но я не могла этого сказать… Поэтому я лишь пробормотала: - Но я помолвлена с графом де ла Фантеном… Джеймс выпустил мои руки и поднялся. Отойдя на несколько шагов назад, он глухо произнес: - Вы правы, сеньорита. Простите мне мой пыл… Могу ли я что-нибудь для Вас сделать? Я опустила голову и долго смотрела на свои руки, лежащие на коленях, потом заправила за ухо выбившуюся из прически прядь и тихо попросила: - Могу ли я попросить Вас отвезти меня в тюрьму? Командор удивленно обернулся. - Отвезти Вас в тюрьму? Но зачем?! Я вздохнула и словно бы нырнула с головой в омут. - Я хочу наедине поговорить с человеком, который убил моего отца. Сеньор Патрик сел на стоящий у камина стул, потом вновь поднялся и заходил по комнате. Было видно, что он очень изумлен и обеспокоен моей просьбой, но я не чувствовала, чтобы он что-нибудь заподозрил. - Встретиться с Марселем, но зачем?! Зачем Вы хотите поговорить с тем, кто лишил Вас привычного образа жизни, испортил Вам Вашу свадьбу и теперь терпит наказание за свои поступки?! Я не могла сказать ему, что хочу увидеть его. Поэтому я соврала: - Я хочу задать ему один вопрос… - Какой же? - Почему он заставил меня сражаться на стороне пиратов, зная, что я этого не хочу… …Здание тюрьмы находилось на окраине города. Джеймс доставил меня туда, конечно же,и остался ждать снаружи. Солдат проводил меня в камеру, где сидели Олави и Марсель. Их держали отдельно от всех. Молодые люди лежали на постеленной в углу соломе. Олави спал, его раненое плечо было кое-как перевязано, но меня порадовала хотя бы такая забота об арестантах. Марсель сидел и смотрел в стену. Проводивший меня конвоир встал у двери, но другой возник в проеме, шепнул ему что-то, и солдат, поклонившись мне, исчез. Но я знала, что он стоит в коридоре, на случай, если мне понадобиться помощь… - Марсель… - Тихо позвала я, сдерживая слезы. Он поднял голову. С минуту Марсель глядел на меня, словно бы не веря тому, что видит, потом порывисто поднялся и подбежал к решетке. Мы несколько мгновений смотрели друг на друга, и тут я поняла, что плачу, прижавшись щекой к его руке, просунувшейся сквозь проем между прутьями. - Не плачь… - Он погладил меня по лицу. – Кира… Ты такая красивая в платье, я как-то не привык тебя видеть такой… Я улыбнулась сквозь слезы, прижалась губами к его ладони. Марсель тяжело вздохнул и закрыл глаза. За дверью послышались какие-то звуки, затем – голос Джеймса. Он говорил что-то вроде: «Я волнуюсь за сеньориту Киру, пора бы ей вернуться из этого свинарника..». Выпрямившись гордо, я зашептала: - Марсель… Я хочу помочь тебе. - Не сможешь, - он покачал головой. – Тюрьма хорошо охраняется. Я улыбнулась – у меня уже созрел план. - Жди меня ночью, я люблю тебя… - Только и успела прошептать я, и дверь распахнулась. На пороге возник Джеймс. Мне пора было уходить…
Лина: собЫсссссна на этом моя фантазия умерла в страшных муках, и я решила, что взять бету - это хорошая идея=) и попросила ayla мне помочь=)
ayla: Лина *потирает ручки* ну что-ж))) примемся за писательство))))))
FF: Опаньге. Фик про Джека и Ко)) а ещё есть вот какой: http://snarry.borda.ru/?1-4-0-00000069-000-0-0-1166428807
Sholah Werassa: Лина Линка, ну ты ащеееее!!!! Геракакл!
гость: Суууууупер! Очень ждем продолжения!
гость: Извините, не то нажал ;) супер! очень ждем продолжения!
Лина: ayla агаг, дорогая бета, примемся=)))))) FF ооо...слэш!!!!!! писать такое сама не умею, но читать люблю)))) тут нету Джека как героя, я хотела ввести его на одну главу... Sholah Werassa ыыыы=) а сколько еще в закромах храниЦЦо...) невыложенных... гость ой, спасибо=) мы с бетой постараемся не затягивать=)
FF: Лина пишет: писать такое сама не умею, но читать люблю)))) Опаньге. ППКС :))) Лина пишет: нету Джека как героя.. Лина пишет: ...хотела ввести его на одну главу Тыцкай сюда Джека, йа сказал!)))
ayla: FF пишет: Тыцкай сюда Джека А это уж мы подумаем, тыкать или не тыкать Хехе...
Лина: FF гы=) мы подумаем насчиот Джека=) ayla давай думать)
FF: Лина пишет: давай думать) "Гарри подумал. Ему понравилось, и он подумал ещё раз..." (ц) Проду, йа сказал!! С втыцкнутым Джеком! %)
Лина: FF прода будет в субботу. пока без Джека...) с Джеком - наверное, в понедельнеГ)
Лина: вот и прода=) написано ayla, подправлено мною))))) На небе уже зажигались звезды, когда нам с Паулой удалось выбраться из дома губернатора незамеченными. Это было трудно – ведь он хорошо охранялся. Но две влюбленные женщины способны на многое, и черный ход дома открыл нам свою гостеприимную дверь. Легче было выменять у проституток из борделя наши красивые платья на их вульгарные выходные одеяния. Нарядившись в красные платья с декольте гораздо большим, чем это полагалось по этикету, мы пробирались по улочкам, стараясь не попасться на глаза знакомым или – что еще хуже – припозднившимся мужчинам. Паула первая подошла к воротам. - Эй, красавец! Хватит спать! Открой даме ворота, будь любезен! – сладким голосом пропела она. Я изумилась – ко всем талантам моя сестра оказалась еще и прекрасной актрисой. Парень на вахте чуть ли не подпрыгнул на своем месте от такого заявления, но когда увидел какая красавица перед ним стоит – завозился с ключами. - Ну, здравствуй, здравствуй, ясный - красный. – Издевательски произнесла Паула и загородила парню дорогу. Тем временем я, насколько могла, бесшумно пробралась в помещение, где должен был сидеть этот солдат, и стала искать ключи. К сожалению, ключей там было слишком много, и я схватила все в охапку и запихнула себе за пазуху. Не было времени соображать, которые из них могут быть от камер. Еще я схватила какую-то тяжелую деревянную коробку и выскочила наружу. Солдат, пытающийся прижать к стенке Паулу, удивленно обернулся на хлопнувшую дверь, но поздно – коробка уже приземлилась у него на голове. Схватив Паулу за руку, я побежала в сторону двухэтажного серого здания, именуемого тюрьмой. Стражники при входе спали, и мы бесшумно проникли внутрь. Я торопливо искала камеру Марселя, насколько помнила путь, но там мне встретилась еще одна преграда в виде двух солдат. Казалось, что они спят, но когда мы открыли решетку, эти двое оказали признаки жизни. Одного Паула отключила быстрым ударом в пах – не подозревала, что она так умеет, - но второй успел схватить меня, так как я еще возилась с ключами. Почувствовав, что меня приподняли и пытаются куда-то тащить, я закричала и попыталась вырваться, но бесполезно – он держал меня мертвой хваткой. Паула испугано смотрела на меня, не зная, что делать. - Зачем вы пришли сюда, мерзавки? – Рявкнул солдат. – Дружков своих вызволять решили? Так не выйдет! Сестра пятилась к решетке, за которой должен был быть Марсель, а солдат медленно двигался в ее сторону. Что-то сверкнуло в ее руках, а сзади показалось лицо Марселя. Он схватил Паулу за руку и вырвал блестящий предмет, а через секунду стражник уже стоял на коленях и корчился от невыносимой боли - Марсель вовремя выхватил нож у Паулы. Мы с сестрой окаменели, смотря на солдата, истекающего кровью, но голос Марселя привел нас в чувство. - Кира! Ты пришла за мной…А я не мог понять, что значили твои слова… - В его голосе было столько нежности, что не верилось, что еще пару мгновений назад они горели злобой и даже какой-то ненавистью к этому солдату, что умирал сейчас на холодном полу от удара ножом в живот. Я встрепенулась и стала перебирать ключи, пробуя все подряд на замке. Но ни один не подходил. Так я провозилась долго, пока Паула не выхватила у меня связку и не нашла ключ сама. Я бросилась в объятья Марселя и зарылась руками в его волосы, ощущая на щеках и губах его поцелуи, но сестра одернула нас: - Потом! Не сейчас! Стража могла услышать наши крики, они придут сюда с минуты на минуту! А нам еще нужно найти Олави! - Ладно, малышка, не кипятись. – Спокойно сказал Марсель. – Олави держат в камере, недалеко отсюда. Я видел, куда его забрали. Марсель повел нас по коридору и, через несколько минут мы стояли перед еще одной одиночкой и пытались ее открыть. Олави не спал, он, будто ждал, что мы придем, и, с детской радостью на лице вскочил при нашем появлении. Теперь я отрывала Паулу от него – она никак не хотела отлипать от капитана, - а сам Олави возбужденно тараторил что-то о корабле и сокровищах. - Бежим отсюда! Мы и так топчемся на месте, нас сейчас схватят! – Прошипела я. Честно говоря, у меня было ощущение, что только я понимаю, в какой мы опасности. Держа Марселя за руку, я тащила его к выходу. - Только после того, как освободим нашу новую команду! – Заявил Олави упрямо. - Что? Ты с ума сошел? Тебя должны повесить через несколько часов, а ты о команде думаешь! – Напустилась я на него, хоть и понимала, что если ему что-то придет в голову – он наперекор опасности будет осуществлять свою задумку. Господи, когда я успела стать защитницей пиратов и спасительницей? Наверное, еще тогда, когда увидела Марселя… - А ведь он прав! – Откликнулся Марсель. - Что?! И ты туда же? – Я вся кипела, я просто не понимала, как они могут думать еще о каких-то сокровищах, когда их жизнь висит на волоске. Не дай Бог, очухается солдат на входе в тюрьму, которого мы огрели по голове, и поднимет тревогу! - Мы пираты, Кира. Что мы будем делать без команды и корабля? – Возразил он, спокойно и ласково глядя на меня. - Но…-Я открыла рот, но не нашлась, что ответить. - Кира, а ведь они правы, - отозвалась Паула, обнимая Олави. – Куда мы все без корабля, без команды? - И ты туда же?! - Уж от кого не ожидала подобного заявления, так это от сестры, но я осталась однинока в своем мнении. Олави же выхватил из моих рук связку и куда-то помчался со скоростью ветра. Паула и Марсель отправились за ним, таща меня за собой и, мне ничего не оставалось, как последовать их примеру. Хотя я и была крайне недовольна их бспечностью, я все же понимала, что пираты без корабля и команды – никто… Капитан освободил двоих парней и одну девушку-разбойницу. Это был красивый, высокий итальянец Андриан, небольшой кругленький англичанин Сэм и лихого вида девушка с красивым именем Кристина, которое так не вязалось с ее разбойничьей внешностью. Не знаю, откуда Олави знал их, но они явно были знакомы, причем очень хорошо знакомы… С такой бандой мы уже не боялись стражи и, оглушив ничего не понявших солдат (видимо, солдат, стоявший на вахте, еще не успел предупредить их), скрылись с глаз долой. Занимался рассвет. Мы шли по какому-то проулку и спорили: - И что мы сейчас будем делать? – Я не унималась, не понимая, как они могут быть настолько беспечными. Ведь наверняка уже вся тюрьма поднята на ноги… - Как что? Нам нужен корабль! Мы направляемся к одному полезному человеку, - Олави метнул на меня взгляд карих глаз. - А вам не кажется, что нам надо переодеться? – Паула родила умную мысль. Вообще-то она была умной девушкой, но все равно раньше как-то больше полагалась на меня, чем на себя. - Это можно устроить, - подала голос Кристина, - Это где-то здесь…- Мы вышли на ярмарочную площадь, где уже было полно народа. Кристина куда-то исчезла и через несколько минут вернулась с большими кулями, набитыми тряпками. Она поманила всех за собой в какое-то заброшенное здание, где мы переоделись в простых крестьян. Паула удивленно разглядывала себя – она не привыкла к дешевым полотняным платьям. - Теперь ты успокоилась? – Ехидным голосом спросил Олави, глядя на меня, чуть прищурившись. - Да, – без нотки смущения ответила я. – Где ты собираешься взять корабль, скажи мне пожалуйста? – Я так странно изменилась за последнее время. Из утонченной девушки я превратилась почти что в морскую разбойницу со соответстующей лесикой и поведением. Хотя… Почему же только «почти что»? - У Джека, где же еще?..- Просто ответил кэп, пожимая плечами.
ayla: Лина О! Это я так много накатала??? Вроде меньше было...ну лан) теперь в божеском виде))))подправлено)))
Лина: тЫкс... Рожденная в творческих муках прода=) это уже полностью мой кусок)))))))) с Джеком, как того желали читатели))))) - У какого Джека? – Имя, произнесенное Олави, мне ни о чем не говорило. Джек… Это имя носят многие жители Порт-Ройала, да и на любом острове в Карибском Бассейне Вы найдете сколько угодно Джеков. - У Воробья, конечно, - Марсель обнял меня за плечи. – Пират, известный в наших кругах. Он славен тем, что может добыть любой корабль, который только пожелает. Его единственной любовью была «Черная Жемчужина», но сейчас она покоится на дне океана, превращенная в доски Кракеном Дейви Джонса, - при упоминании этого имени все пираты разом перекрестились и в ужасе отпрянули назад, озираясь. - Я пойду искать Джека, - Олави направился к выходу из заброшенного то ли дома, то ли сарая, в котором мы скрывались.- Ждите меня здесь. Я скоро вернусь. - Я пойду с тобой, - моя сестренка рванулась вперед, явно боясь отпускать своего любимого одного, но капитан лишь улыбнулся, притягивая ее к себе. - Паула, тебе со мной нельзя. Джек – сложный парень, переговоры с ним должен вести я. Я давно и хорошо знаю его, еще когда я был маленьким, я восхищался им, потом судьба сводила нас не раз. Как только я вернусь, мы отправимся в порт. Корабль будет ждать нас, - Олави поцеловал Паулу в губы и выскользнул на улицу. Сестра вздохнула и опустилась на гору грязного сена, что лежало в углу. Марсель с улыбкой притянул меня к себе, покрывая поцелуями мое лицо. Я тихо вздохнула. - Иди сюда, родная… Я скучал… Расслабляясь в его обьятиях, я обвила рукам его шею. Мне так не хватало его, но теперь он со мной, он рядом… Любимый… Честно говоря, я никогда не думала, что полюблю пирата, но судьба найдет везде. Не зря он мне снился тогда перед отъездом. - Я так боялась за тебя… - Оля-ля, - насмешливо протянула Кристина. – Может, нам всем удалиться? – Ее вопрос остальные пираты подхватили дружным смехом и возгласами особо вульгарного характера. Но меня ничего такое уже не могло удивить или ужаснуть. Я привыкла. - Попозже, - усмехнулся Марсель. – Я скажу, когда… - Он сел на какой-то ящик и посадил меня к себе на колени. - Кто такой Дейви Джонс? – Задала я мучивший меня с момента произнесения Олави этого имени вопрос. – Я никогда не слышала о нем. - О, это сам Дъявол морей, - Марсель запустил пальцы в мои волосы и начал их перебирать. В зеленых глазах его отразился суеверный ужас, когда я упомянула это имя. – Он плавал много лет на Летучем Голландце, и ничто не могло его устрашить. Пока он не наткнулся на камень преткновения всех мужчин… - Бабы, - сплевывая на пол, заметил черноглазый Адриан. – Что же еще? * * * …Олави хорошо знал нищие кварталы Порт-Ройала, он родился здесь, его матерью была прачка, а отцом – пират, бороздящий просторы Карибских морей. Он знал здесь каждый закоулок, каждый дом. И, естественно, ему был знаком и местный бордель. Не из тех элитных, которые навещали богатые господа, когда уставали от своих жен и хотели поразвлечься, а бордель для бедняков, шлюхи которого были готовы на все за медную монету. Приблизившись к знакомому с детства дому, Олави толкнул дверь и вошел. В передней все еще были люди – то ли запоздалые посетители, то ли уже собирающиеся уходить домой. Девочки в весьма откровенных платьях и с тоннами косметики на лице фланировали то туда, то сюда, они уже порядком подустали и надеялись на скорый дневной отдых. Одна из них, Айри, узнала Олави и с визгом кинулась ему на шею – она приходилась ему двоюродной сестрой. - Братик, неужели ты навестил нас! – Она смачно чмокнула его в щеку. Юноша улыбнулся и слегка отстранил ее от себя, стирая помаду с лица – ему еще не хватало ревности Паулы. - Сестренка, я тоже рад. Скажи, нет ли здесь того, кого я ищу? – Олави улыбнулся. – Мне нужен Джек Воробей по срочному делу. Понимаешь? Айри посерьезнела и нахмурила хорошенькие бровки. Даже после двух лет так называемой «работы» в борделе, она не пообтрепалась и была все еще красива. Мужчины любили ее, и даже сейчас откуда-то из гостиной мужской хриплый голос звал: «Айри, детка, ну где же ты?! Куда убежала?!». - У меня клиент, Олави, - девушка извиняюще мотнула головой. – Поищи в баре, сегодня его обслуживала Кати, думаю, он ее уже отпустил. Он, знаешь ли, всегда страстен, и она отдыхает, наверное, - Айри хихикнула. – А Джек любит перед уходом пропустить рюмочку-другую, - и она исчезла в гостиной, напоследок махнув брату рукой. Олави направился в бар. Там на барной стойке, закинув ногу на ногу, отчего разрез на платье дополз аж до бедра, сидела его старая знакомая, Корнелия, а рядом с ней, с кружкой, доверху наполненной ромом – Джек Воробей, собственной персоной. Странной он был личностью. Читатель может представить себе среднего роста мужчину, неплохого телосложения. Смуглая, немного грубая кожа, познавшая и страшный холод, и палящее солнце, и брызги океанской воды. Золотые фиксы на зубах, томно подведенные глаза, их взгляд а-ля «не от мира сего» сразил не одну женщину... Лицо украшали выразительные карие глаза и густые усы с заплетенной в две косички бородкой оттенка его длинных темных волос, заплетенных в н-ное количество косичек и украшенных нитками бус. С ног до головы увешанный всякими фенечками, бусами, кольцами и тому подобным, Джек поражал людские взгляды. На губах Джека играла легкая полу-усмешка, как будто он презирает всех и вся, впрочем, возможно, так оно и было... - Олави, - Джек поприветствовал юношу, приподняв свою кружку с ромом и сделав из нее внушительный глоток этого горячительного напитка. – Что привело тебя в Порт-Ройал, дружище? Когда я в последний раз был на Тортуге, мне говорили, что ты сюда не собираешься! - Мне нужна твоя помощь, Джек Воробей, - Олави сел рядом с пиратом и бросил на барную стойку монету. Она закружилась, но бармен ловко перехватил ее, и через полминуты перед молодым человеком появилась кружка старого доброго рома. - Капитан Джек Воробей, - Джек поднял вверх палец. – Смекаешь, друг мой? – Он усмехнулся. – Помощь… Малыш, тебе прекрасно известно, что капитан Джек Воробей никогда ничего не делает просто так… Олави отпил глоток. Напиток заскользил по пищеводу, согревая, пролился в пустой желудок – в тюрьмах не принято кормить арестантов… Да, характер Джека был знаком всем пиратам, кто когда-либо бывал на Тортуге или вообще плавал в этих водах. Слава бежала впереди него, и не всегда эта слава была по-пиратски доброй, если у них вообще существует такое понятие. Не раз Джек предавал Пиратский неписанные Кодекс, но ему все сходило с рук. И сделка с Джейви Джонсом хоть и не вышла ему красным боком, но он отделался все же малой кровью – кораблем, а не сотней лет служения на страшном «Летучем Голландце»… - Скажи, что тебе нужно, и я назову цену за мою помощь, - Джек ущипнул за попу проходящую мимо красотку, та взвизгнула. - Нам нужен корабль, - Олави допил ром и отставил кружку. – И в кратчайшие сроки. Вся солдатня Порт-Ройала стоит на ушах. Нас ищут и долго скрываться ни я, ни моя команда не смогут. Отплыть нужно максимально через два часа. Воробей выслушал Олави, задумчиво барабаня пальцами по столу и напевая себе под нос какую-то пиратскую песенку. Когда молодой капитан закончил рассказ, Джек несколько мгновений молчал, потом произнес: - Я бы мог помочь тебе, конечно… Но сам знаешь, услуга за услугу. Я добываю тебе корабль, но я плыву с вами. - Зачем, Джек?! – Олави не смог скрыть изумления. - А вот я объясню тебе потом, - Воробей лукаво улыбнулся. – По рукам? – Он протянул Олави ладонь. - По рукам!
ayla: И еще небольшой кусочек от меня с концовкой от Лины) /не положено особам до 16, но обязаны прочитать все/ Мне не хотелось оставаться в присутствии итальянца, он был хорош собой, но меня пугала его вульгарность. Еще когда я увидела его в тюрьме в первый раз, мне было неловко стоять рядом с ним, тем более в таком откровенном платье. Его глаза нагло раздевали меня, не боясь того, что я могу это заметить. Пираты уселись играть в карты, а Паула заснула в углу на стоге сена. Оно и неудивительно – мы с ней не спали целую ночь. Марсель молча теребил мои волосы, а потом вдруг встал и поманил рукой куда-то. Я пошла за ним, и мы оказались в маленьком чулане. Без предупреждения Марсель стал осыпать меня поцелуями, а я схватилась за его плечи, чтобы не упасть и оперлась на стену. Он, казалось, пытался на ощупь изучить мое тело – его руки жадно бегали по моей коже. Мое тело было мне неподвластно, я до сих пор мяла руками рубашку Марселя и медленно сползала по стене на пол. Марсель подхватил меня и прижал к себе еще плотнее. Его дыхание я чувствовала каждой клеточкой и вся тянулась к нему. Немного опомнившись, я стала стягивать рубашку с горячего Марселя, а он принялся за мое платье. Когда одежда уже не мешала, Марсель приник ко мне, так близко, как только смог, а я тихонько застонала, боясь, что пираты нас услышат… …Прошло несколько часов, прежде чем мы услышали голос Паулы: - Кира! Кира-а-а-а!!!!! Где ты? – Звала она. Господи, а если она сейчас войдет…Я не хотела об этом думать, но начала торопливо натягивать платье, которое валялось в углу. Марсель с улыбкой смотрел на мое испуганное лицо, но затем и сам принялся натягивать одежду. Мы появились в соседней комнате через минуту и увидели, что пираты спят, а Паула кружит по комнате и нервно повторяет наши имена. - Вот вы где! Я зову вас обоих – не могу дозваться! – Сестренка оглядела меня с ног до головы и хихикнула. – Тебе лучше избавиться от соломы в волосах и одежде, а то они не так поймут, - она кивнула на спящих пиратов, - тебя, Марсель, это тоже касается. Скоро вернется Олави, а вы в таком виде! - Я думаю, эти ребята все поймут так, как надо, - Марсель улыбнулся. – Но ты права. Скоро должен вернуться Олави. Не успел он договорить эту фразу, как хлопнула дверь, и Олави появился в поле нашего зрения. - Просыпайтесь, лентяи! – Он влетел и начал трясти каждого пирата. Охая и бормоча что-то, они поднялись с пола. Я поймала на себе ехидный и наглый взгляд Адриана, и невольно поежилась. Марсель нахмурился. – Нам нужно в порт, и поскорее! Корабль есть. …Первым из дома вышел Олави, а, обнаружив, что на горизонте нет солдат, поманил нас за собой. Он уверенно вел нас по закоулкам нищего района Порт-Ройала, пока не привел окольными путями в порт…
ayla: Плиз, огромная просьба - пишите комменты, а то нам ужасно интересно, что вы думаете о нашей писанине))) Вот еще кусочек: По словам Олави, в порту мы должны были встретиться с этим самым Джеком Воробьем. Мне было ужасно любопытно увидеть этого человека, ведь о нем ходили легенды по всей Тортуге и даже за ее пределами. Ну, во вском случае, так выходило по словам Олави и Марселя, а им я верила… Еще миг и Олави куда-то исчез, я ничего не поняла, но когда Марсель взял мою руку и тоже куда-то потащил, я поняла, что мы пришли в назначенное место. Это был трюм корабля, не знаю, каким образом здесь была лазейка, но она наверняка была сделана недавно. Внутри нас поджидал Джек, восседавший на огромном ящике с провиантом. Он был среднего роста, крепкого телосложения и очень смуглый, что не вязалось с его обветренным лицом. На нем была простая одежда моряка, но кроме этого, красная повязка на голове и наполеоновская треуголка. Еще на нем было огромное количество всяких фенечек и украшений, а черные волосы до плеч были заплетены в косички, что делало его похожим на колдуна или шамана, но оттого не менее привлекательным. - Тысяча чертей! - Выругался он. – Зачем вы привели с собой баб! И не одну, а троих! Не успел я от одной избавится, как вы еще троих мне подсовываете! Разве не слышали, что баба на корабле – к несчастью? Пираты, тоже мне! Моя симпатия к нему сразу испарилась. А он женоненавистник, оказывается! Не думала… - Что ты имеешь против женщин, Джек? – Показала зубки Кристина. – Когда мы виделись последний раз, ты был очень рад тому, что я была рядом… – Ехидно добавила она. Джек стушевался, а пираты залились смехом. Первым опомнился Олави: - Как я понимаю, это тот самый корабль, на котором мы поплывем? – Он сразу перешел к делу. - Да. И, как видите, я уже подготовился до вашего прихода. – Сказал он, указывая на лазейку, сквозь которую мы сюда попали. - Как мы собираемся его заполучить? – Теперь вопрос задал Адриан. - Очень просто! Вас, кажется, собирались повесить? – Обратился Джек к Олави и Марселю. – Так вот, почти вся команда корабля сейчас на главной площади, ждет, когда вас туда приволокут. Здесь почти никого нет, кроме пары матросов. - Стойте! Мы что собираемся воровать корабль? – Ужаснулась я. Все эти пиратские штучки по-прежнему ужасали меня… Все пираты посмотрели на меня, как на умалишенную. Все, кроме Марселя, он-то знал, какая я «правильная». - Цыпа, если тебе страшно, можешь бежать и звать на помощь командора, только нас здесь уже не будет, – Джек улыбнулся во все свои двадцать восемь зубов и четыре золотые фиксы. Цыпа. Как же меня бесит это слово! Почему пираты так часто называют меня «цыпа»? Неужели я так похожа на…на..на курицу?! - Если ты такой умный, то почему до сих пор сидишь здесь? Давай делать дело, если надумались! – Теперь я уже пылала злостью. Какого черта он постоянно задирает меня, неужто только из-за того, что я – девушка?! Он замахал руками: - Эй! Остынь! Марсель, остуди свою девчонку! – И как он догадался? Впрочем, это же Джек Воробей… – А вы все за мной! Нужно поскорее отплывать! – Крикнул он остальным и спрыгнул с ящика. Пираты и моя сестра последовали за ним на палубу, а мы с Марселем немного приотстали. Он скользнул губами по моей шее и прошептал: - Я люблю тебя… - Я тоже тебя люблю, - ответила я и поцеловала его, прикусив щеку. - Идем, нас ждут остальные, - тихо сказал Марсель и повел меня наверх, обняв за талию. Наверху вовсю заправлял Джек: - Спустить якорь! Сэм, шевелись! Адриан выбрось этого болвана за борт! – Командовал Воробей. Какие-то люди носились по кораблю, как прокаженные. Наверное, это были матросы командора, потому что Адриан и Олави дрались с ними и выбрасывали их за борт. Сэм спускал якорь, а Паула, слушая его команды, вязала какие-то веревки. Кристины видно не было, но ее голос иногда доносился откуда-то сверху. Марсель скрутил еще одного матроса и выбросил его за борт. Сзади кто-то схватил меня, но я со всей силы дала локтем тому в нос, а, подоспевший Адриан стукнул того по голове и сбросил с корабля. - Отдать швартовые! Отплываем с чертового Порт-Ройала ! – Заорал Джек во всю глотку и завертел штурвал.
FF: Ой, Джееек... ayla пишет: стягивать рубашку с горячего Марселя, а он принялся за мое платье Извините, не удержалась. Правда очень смешная фраза получается
Лина: ну за постельные сцены теперь ayla отвечает..))))
ayla: FF ...знаю)))самой смешно было, когда это писала...но решила не исправлять...
Лина: ayla а я ведь тебе исправила))))) с меня взятки гладки... давай дальше, твой кусок)))))
ayla: Лина ааааааа!!!!!! садистка!!!!!!!! Эксплуатируют!!!! *скрылась в дебрях ворда*
Лина: ayla чтоб переслала, когда закончишь)))))
ayla: Лина облизательно) за мной не заплесневеет)
Лина: ayla агаг))) буду ждать)))))
полная версия страницы