Форум » Наше творчество » Никогда вместе » Ответить
Никогда вместе
Манула: Название: «Never together...» Автор: Manula Dead Саунд: альбом "Filthy Notes For Frozen Hearts" Lacrimas Profundere Warning: грамматические ошибки.
Ответов - 26
Манула: В темноте для него никогда не было ничего зловещего. Даже в детстве, он не боялся темных комнат и переулков. И однажды закрыв глаза и провалившись в бездонную пустоту, где не было ничего кроме темноты, бархатной и загадочно молчаливой, он всего лишь удивился. И не больше. Необычное ощущение падения, когда твое тело весит не больше листа, оторванного с застывающей ветки дерева. Удерживающая его гибкая ткань, наполненная соком и жизнью, ослабела и даже такое легкое тельце, стало для нее непосильной ношей. Он больше ей не нужен. Закончился какой-то период, отрезок, путь, дистанция и теперь у каждого из них свой путь. Замерзать на ветру, дожидаясь, когда весна вернется и наполнит руки ветвей новой силой. Упасть на землю и раствориться в дождях, которые истерзают хрупкие резные края и разрушат тонкие прожилки… Каждому свое… Для него тоже закончился какой-то отрезок времени пространства. И теперь перед ним выбор. Может быть, поэтому, однажды закрыв глаза, он рухнул в пропасть. Темную и немую только на первый взгляд… Непроглядная темнота состояла из миллионов движений, как будто вокруг порхали сотни ночных бабочек, рассыпая мерцающую пыльцу со своих прозрачных крыльев. Движение – вокруг все было в движении. И тишина… Прислушавшись, он почувствовал, как она рассыпается на сотни голосов, которые говорят каждый о своем. Вздыхают, плачут, смеются, проклинают, стонут. Каждый о своем и никто не слышит друг друга… Голоса, мысли, шорохи. Все что так раздражало его в последнее время! Не видя пути, он бродил в темноте, которая разветвлялась на десятки коридоров. Спотыкаясь и натыкаясь на закрытые двери, чувствуя, как твердая почва под ногами иногда начинает крошиться мелкими осколками. Проходя в шаге от пропасти, не видя ее, куда-то в глубь этой живой темноты. Огромный лабиринт с сотнями поворотов. Одни заканчиваются глухой стеной, другие дверьми, за которыми кто-то спрятал свои израненные мысли. Вселенная слепых, в которую стремятся, чтобы сбежать от одиночества или спрятаться от толпы. Но здесь действует одно неоспоримое правило – ты не должен бояться. Приходя сюда со своим страхом ты не найдешь спасения. Если ты одинок здесь будут стены за которые никогда не проникнет чей-то голос. Если ты ищешь уединения сгорая от презрения к тем, кто не понимает и не ценит тебя – это место станет для тебя камерой в которой томится еще сотня таких же как ты. Оставь свой страх в тот момент, когда твои глаза закроются. И тогда ты будешь свободен… Может быть, он привык к темноте и, его глаза начали различать очертания предметов вокруг? Нет. Он здесь так давно и впервые наткнулся на какую-то определенность. Здесь были запахи и звуки. Это был чей-то мир не отгороженный от посторонних глаз, не запертый на замок. Как будто черный холст темноты кто-то разрисовал тонкими белыми линиями. Заботливо и с любовью вывел кромку берега и морские волны. Вспенил прибой, в котором тонуло отражение луны. Поставил маленькие белые точки – звезды, обозначив небо над тихо вздыхающим морем… Как мультфильм, в котором по воли художника из пустоты чистого листа рождается маленький мирок. Здесь было так тихо и спокойно, вокруг не толкались беспризорные мысли и страхи. Умиротворение, нарушаемое только плеском волн, разбивающихся о берег. Не задумываясь о том, что это чей-то чужой мир, он сидел на берегу и смотрел на лунную дорожку, дрожащую на нарисованной глади моря. Здесь был ветер, легкий и свежий. Ветер нельзя нарисовать. Но об был в этом нарисованном сне. Вода рассыпалась жемчужными брызгами почти у его ног. Это было невероятно, но выведенные белыми, тонкими, как волоски линиями капли сверкали в таком же нарисованном лунном свете. Это бело-черное смешение фона и линий рождало прекрасные оттенки и полутона. Из них сплетались блеск лунной дорожки и сияние брызг… Чувствуя, как крупинки воды долетают до его лица, он подумал: «Интересно… В нарисованном море можно утонуть?» - Нет. Нельзя – негромкий голос, где-то совсем рядом ответил на его мысли – Только утопленников мне здесь не хватало! Вздрогнув, он огляделся, но вокруг никого не было. Только дыхание, которое кружилось вокруг него. Существо заговорившее с ним как будто принюхивалось к чужаку, вторгшемуся в его дом без приглашения. Не уловив омерзительного запаха страха и не ощутив агрессии, голос видимо смягчился и заинтересованно поинтересовался: - Ты новенький? - Новенький? Да… Можно и так сказать… - Ясно. А с чего это ты про море подумал? - Просто… странно все так… у тебя здесь. - Странно? – голос задумался – Хм… Сегодня у меня настроение такое – тупо-романтическое. - Значит, все от настроения зависит? - Конечно. Тебе повезло, что ты не забрел сюда пару недель назад. Такой апокалипсис был! Кстати… Как ты вошел?! - Извини, что не постучал. Двери не нашел. - Не нашел? – теперь голос растерялся – Странно… Вот так взял и вошел. Хм… - А что странного? - Все странно. Ты странный. И вообще, я никого не пускаю к себе, а ты взял и пришел. - Помешал? - Нет… Извини, не вежливо так с гостями обращаться конечно… - Ну, я бы тоже от восторга не пищал, если бы ко мне без приглашения вломились. А почему ты никого к себе не пускаешь? Причины есть? - Конечно. Без причины вообще ничего не бывает. - Не хочешь не говори. - Не хочу. - Ясно. Забыли. Извини. - Не стоит. Давно ты здесь? - У тебя? - Нет, вообще. - Не знаю. Здесь нет времени. - Это точно. И как? Нравится? - Еще не понял Я… что… умер? - Нет, глупый. Конечно, нет. - Тогда что это? - Это… хм… это реальность – потому что ты здесь. Это сон – потому что тебя здесь нет. Это ад и рай одновременно. - Почему я здесь? - Сюда приходят, когда нужна помощь. - Я не просил помощи. - У тех кто рядом. Но видимо она тебе все же нужна раз ты здесь. - И ты? - И я. - Ничего не понимаю… - Заметно. Не все сразу. Когда я впервые здесь оказалась, решила, что на следующий день за мной санитары из дурдома приедут. - Не приехали? - Нет. - Обнадеживает. Почему я больше никого не встретил кроме тебя? - Не встретил? А голоса? - Да… Но они просто были сами по себе. - Так же как в жизни. Ты можешь говорить с человеком, а он тебя не поймет, хотя говорите вы вроде бы на одном языке… - Вроде бы. Вот именно вроде бы. - Вижу, доводилось сталкиваться. Люди ленивы и нелюбопытны. - Пожалуй, ты права… - Естественно я права. - Почему я тебя не вижу? - А зачем? Тебе мало людей, которых ты видишь каждый день? - Это странно говорить с тем кого нет. - Правда? Меня вот совсем не волнует, что я тебя тоже не вижу. - Как? Не видишь??? Почему??? - Ой, какой ты трудный! Ты сам-то себя видишь? Вытянув руку, он онемел, потому что на фоне нарисованного моря не было… ничего. Он чувствовал свои пальцы, свои ноги, но не видел их. Как будто его тело стерли, оставив только голос. - Черт… - протянул он, ощупывая себя – Но я же есть. То есть… Я себя чувствую! - Конечно, но в таком состоянии проще. Свободнее… - Бред какой-то! - Иногда приятно побредить – рассмеялся голос. Ветер играл с брызгами воды, развеивая их над морем. Луна завернулась в облако и зевнув заснула, не обращая внимания на два голоса на берегу. Помощь… Она ему и правда была нужна. Внимательные глаза напротив, которые могут понять его беспокойство и неуверенность. Неуверенность в решении, которое он должен принять. Если бы кто-то мог это понять! Понять и почувствовать, так же как он чувствовал важность и ответственность этого шага. Это его перекресток и от того в каком направлении он пойдет дальше зависит не только его жизнь. Люди ленивы и нелюбопытны… Черт, иногда это просто бесит! Его всегда раздражало, что те, кому он доверял свои мысли, а это случалось не часто, не помнили их через неделю. Почему он помнил, что рассказывают ему?! Сколько раз, чувствуя, что если он никому не расскажет о том, что его мучает, голова просто лопнет по швам, он пытался заговорить, но прежде чем он успевал открыть рот, его визави заводил долгую историю о том, какие у него проблемы с женой – работой – любовницей – матерью – адвокатом – хозяйкой квартиры и ему ничего не оставалось делать как снова замыкаться в себе и слушать. Очень скоро это ему надоело и он начал поступать так же. Отмахиваться от чужих проблем и улыбаться в ответ на вопрос, всегда раздражавший своей тупостью: «Что у тебя случилось?» «Что??? Что случилось??? Вы видите меня чуть ли не каждый день, знаете много лет и не можете почувствовать и понять, что я на краю??!!! Вы не можете! Вы не хотите! Вам это не нужно, тогда зачем вы задаете этот тупой вопрос??? Ведь вам все равно, вам плевать на это! Зачем вы тратите свое и мое время на сотрясение воздуха этими бессмысленными фразами?» Возможно, это была слишком категоричная точка зрения и не все кто был рядом вели себя именно так, но такова была его натура. Никаких полутонов и половинчатых решений. С возрастом, он научился идти на компромиссы, но только внешне, в душе он всегда был как на линии фронта. Слева – враг, справа – твои войска и нет середины. Ее не может быть. Понимая узость этого взгляда на мир, он старался не делать поспешных решений. Не ломать все в порыве, который может быть пройдет очень быстро и потом о нем придется жалеть. Сложно, но это единственный способ жить хотя бы в видимости мира с собой и окружающей реальностью… И сейчас, когда он метался на распутье, ища поддержки, он уже ни к кому не обращался за помощью… - Ты здесь? - Угу. Если я не болтаю постоянно, это не значит, что меня нет! – возмутился голос хозяйки мирка. - Мне пора… Кажется. - Ясно. Удачи тебе. Надеюсь, ты найдешь то, зачем пришел. - Я тоже. Можно мне еще зайти? Голос задумался. - Заходи. Ты вроде ничего, по крайней мере, не раздражаешь, как остальные. - О-о-очень лестно. Ты сама доброта! - Ну, извини. Заходи. Буду рада. - А как я тебя найду? - А как сегодня нашел? - Случайно. - Случайно ничего не бывает. Если захочешь дорогу обязательно найдешь. Только здесь будет все по-другому… - Надеюсь, не попаду в метеоритный дождь или цунами. - Все может быть. - До встречи? - Да, увидимся. - Скорее услышимся. - Ладно-ладно. Запомни два принципа этого мира: ничего не бойся и ничего не бывает случайно… - Я понял. - Тогда ты меня найдешь…
Манула: Не открывая глаз, он нашарил разрывающийся звонком мобильник и так же не глядя, сбросил звонок. Через пять минут попытка вырвать его из сна повторилась и пришлось ответить. «Да… Утро добрым не бывает… Конечно… Я скоро буду…» Яркий свет ворвался в проснувшийся мозг, стирая странные и нечеткие воспоминания о сне, который он видел этой ночью. Это ведь был всего лишь сон. Душ и кофе с сигаретой и о нем не осталось даже этих эфемерных воспоминаний… Надев темные очки и куртку, он проверил бумажник и ключи от машины. Два этажа вниз по лестнице. Парковка во дворе дома. Осенний ветер перебирал вьющиеся каштановые волосы, как будто любуясь как эти мягкие пряди блестят на солнце. Зажигание и дорожные сводки по радио о пробках на дорогах города. Темный джип выехал со стоянки и замер у кромки дороги, ожидая своей очереди вклиниться в поток таких же стальных зверей. Постукивая по кожаной оплетке руля, мужчина за рулем вглядывался в дорогу. И вдруг красивые пальцы замерли, сжав руль… Какое-то смутное чувство беспокойства вздрогнуло где-то в глубине души. Как будто он забыл, что-то важное. То, что ему обязательно нужно помнить… Напротив его дома, на другой стороне дороги рабочие крепили рекламный банер. Белое полотно с большими черными буквами. Серые глаза за темными стеклами очков впились в часть слогана на банере: «НИЧЕГО НЕ БЫВАЕТ СЛУЧАЙНО!» Everything is gone And we are left alone… Буквы сливаются в слова и из них складываются строчки. Просто и естественно… Легко, как всегда, потому, что на протяжении пятнадцати лет – это было его жизнью. И так болезненно, как будто их приходиться выдирать из мозга щипцами. Everything is gone… Иногда какие-то изменения в жизни или вернее во взгляде на нее почти невозможно уловить. Они происходят сами по себе. Это естественный ход вещей. Каждый год прибавляет шрамов, синяков, осторожности и осмотрительности. Это опыт, который позволяет не свернуть шею на очередном повороте, увидеть знаки, предупреждающие о нем и вовремя снизить скорость. Такие перемены сложно уловить. У других совсем иной характер. Они похожи на ступень. Новую и необходимую. На какую-то ступеньку можно легко наступить, потому что она не больше бордюра на обочине, на другие нужно карабкаться как на высокий забор, подставляя под ноги табуретки и обдирая колени. Но итог один и тот же – тебе нужно это сделать. Нужно встать на эту ступень, чтобы двигаться дальше. Такие перемены заставляют ломать что-то в себе. Или просто наблюдать как какая-то часть тебя отмирает. Стоя на этом новом рубеже можно оглянуться назад. С грустью, сожалением, облегчением. Каждому свое… Он не мог сказать точно, что произошло. Осознание того, что все стало не так и нужно что-то менять, сожаление о том чего уже никогда не будет, потому что решение, которое он примет изменить его жизнь навсегда… Страх? Да, и он тоже. Это естественно, ничего не боятся только идиоты. А ему в тридцать лет уже было что терять… и в то же время, то что он имел было так мало… Однажды проснувшись утром, он понял, четко и ясно, что ему нужно больше. Больше свободы, которую ограничивал график постоянных разъездов и выступлений. Больше денег, чем могла дать музыка. Меньше незнакомых людей, которые являются неизменной частью его образа жизни почти каждый день. Меньше обязательств быть куклой связанной по рукам и ногам контрактами и договорами… Чего-то больше, чего-то меньше и в центре всего этого он один. Потому что это его жизнь. Потому что никто не сможет принять решение за него и нужно справиться с этим, иначе ничего не измениться. You are just forever But no one has a guarantee I have to think about it No one can help me out of this And there's no doubt about it… Никто не поможет. Каждое утро он просыпался с четким планом действий. В непоколебимой уверенности. И каждый час, который утекал, как песок сквозь пальцы эта уверенность таяла и растворялась. И вечер, вползая в окна его квартиры давил остатки этой убежденности… Everything is gone… Сминая листы с текстами, написанными за день, открыв бутылку пива и устроившись на диване, он смотрел в окно, как будто в этих серых осенних облаках было скрыто какое-то послание, которое могло бы помочь ему… Сегодня был такой же вечер, как многие другие. Диван, пиво и облака за стеклом. Облака… Нарисованные облака. Нарисованное море и берег в сотнях сверкающих осколков разбитой о камни волны…. Облака за окном теряли цвет, превращаясь в контуры белых линий… Длинные ресницы опустились, скрывая большие серые глаза. My only friend… You are…
Манула: Пробираясь в непроглядной тьме, он чувствовал, что под ногами хрустят камни. Острые осколки как будто норовили попасть под ноги. Спотыкаясь, он сквозь зубы материл себя за то, что ему пришла в голову мысль снова сунуться в эту темноту. Впереди только бесконечность и ни намека на маленький живой мирок. Он не знал, что нужно сделать, чтобы найти его. Просто шел вперед, стараясь ни о чем не думать. Очередной камень очень удачно попал под ноги и, не успев сообразить, в чем дело, он упал. Вместо острых камней, рухнул в воду. Мелко. Под руками мягкий песок. Отфыркиваясь, сел и уставился на воду. Себя он не увидел, как и в прошлый раз. Была только вода, потревоженная внезапным вторжением. Широкий лесной ручей, спокойный и умиротворенный, как и мирок вокруг. С нарисованных деревьев опадали листья. Медленно кружась в темноте, они падали в воду и уплывали куда-то в даль, как маленькие гордые кораблики. Ветки огромных деревьев вздрагивали и раскачивались, когда с них вспархивали птицы. Если бы этот мир разрисовать цветными красками, получилась бы идиллическая картинка из детской книжки. Косые солнечные лучи, пробивающиеся сквозь листву желтеющих деревьев и бриллиантовые россыпи капель, разбивающихся о редкие камни. Да, этому миру бы очень пошли яркие краски… - Очень оригинальная мысль – язвительно заметил голос над самым ухом – До тебя ее высказали еще полсотни человек. Оглянулся. Только ветер, перебирающий высокую траву на берегу ручья. - Ну что? Так и будешь там сидеть? – уже доброжелательнее спросил голос. Вода у песчаного берега пошла волнами. Не видя хозяйку голоса, он подумал, что она сидит на берегу и чертит эти узоры на водной глади пальцами голых ног. Отряхиваясь, он подумал, что выглядит, наверное, как мокрый сенбернар. Усмехнулся этой мысли и подумал, что это даже хорошо, что хозяйке не пришло в голову нарисовать его силуэт этими тонкими белыми линиями. Устроившись рядом с голосом, мурлыкающим какую-то песенку, он спросил: - Здесь нет других цветов? - Есть. Смешай все цвета и ты получишь черный. Эта темнота вокруг так же многослойна… В ней все. Просто нужно уметь это увидеть. - А ты любишь только результат этого смешения? Движение воды в заводи у берега прекратилось и усвоившаяся, гладь отражала рисунки листвы. - Да. Это цвет величия. Цвет дистанции. Я люблю его. Но вместе с ним я люблю цвет своих глаз. Цвет неба, когда идет дождь. Снега. Вишни. Рубинов и кофе с молоком. - А какого цвета твои глаза? - О-о-о, это очень редкий цвет – рассмеялся голос – Он называется зеленый. - Точно, необычный цвет – смеяться с этим голосом хочется даже просто за компанию – Ты случайно не кошка? - А что? - Так… просто. В детстве у меня была кошка. У нее были зеленые глаза. - Ясно. А у тебя какие? - Тебе бы понравились. - Скромность из тебя, малыш, так и прет! - Да причем тут скромность? Ты же сама сказала, что тебе нравится небо, когда идет дождь. - Ну да… - Вывод: тебе бы понравилось. - Логично. - Благодарю. - Странный ты… - Чем это? - Не знаю. В тебе столько знакомых черт и в то же время, ты какой-то другой биологический вид. - Не могу понять… - Чего? - То ли ты меня вежливо посылаешь, то ли это комплемент. - Да ну тебя! – раздраженно оборвал голос и замолчал. Листья кружились в тишине, нарушаемой только плеском воды. Его раздражало, что он не видит своего собеседника. Может быть, она уже ушла. Вот так, просто растворилась в своем нарисованном мире, став рисунком листвы или этой качающейся на ветру травой. - Ты здесь? - Конечно. - О чем думаешь? Снова тишина и через несколько мгновений голос ответил. Тихо. Задумчиво. - О дожде… Она жила в вечных дождях своих слез… - Красиво. И грустно… О ком это? - Обо мне. Это написал очень дорогой для меня человек… - Тебе больно… Почему? - Потому что я больше не чувствую его. Нас как будто раскидали по разным мирам. Я кричу и не слышу ответа… - Мне жаль. - Мне тоже. Это странно, но он, правда, ощущал ее тоску. Как будто, она была такой же частью этого мира, как деревья и вода в ручье. Струилась и дрожала на ветру. Почти ощутимая и видимая. Так необычно… Для человека, редко обращающего внимания на чувства не принадлежащие ему самому. - Ладно, ты ж не мои тоскливые россказни слушать пришел. Что у тебя случилось? – деловым тоном заявила хозяйка. Силуэт печали распался на сотни легких существ с разрисованными крыльями. Глядя на взвившихся в небо бабочек, он осторожно спросил: - А с чего ты взяла, что у меня что-то не так? - Ага, конечно. У тебя все великолепно и ты просто пришел полюбоваться на деревья и цветочки. Ну-ну. Это называется синдром настоящего мужчины. Страшно признать, что нужна помощь, потому что мужчина не должен проявлять слабость. На самом деле все гораздо проще. - Правда? - Да. Страшен не факт проявления слабости, а то как на это посмотрят окружающие. Неуверенная в себе женщина нервно оглядывается на зеркала, не размазалась ли у нее подводка, не растрепалась ли прическа, красиво ли она смотрится, когда сидит вот так. А мужик в этом случае будет по последнего корчить из себя Рэмбо и Тарзана в одном лице, но не признает, что ему нужна помощь. Поправка: глупый мужик. И так, ты глупый? - Нет! - Тогда хватит выпендриваться, рассказывай. - Ты что, местный психоаналитик? - Еще чего! У меня для этого слишком много своих проблем, целый институт психологов нужен чтоб разобраться. К тому же психоаналитика ты себе и так нанять можешь. Будем считать, что я твой друг. - Друг? - Ну да, знаешь, есть такие люди, друзья называются. Слышал о таких? - Ты не поверишь, у меня они даже есть. - Ну почему же, поверю. Но если ты пришел сюда, значит, твои друзья тебе помочь не могут… Наверное… она все же права. Сейчас он не мог рассказать тем, кто рядом о своих мыслях. О решении, которое принимал и менял уже не один раз. Каждый раз, начиная день с твердой уверенности в правильности своего выбора, он терял эту уверенность по частям, пока от нее совсем ничего не оставалось. Новый день и снова впереди только один путь – его путь, а значит верный путь. Тяжело заставить машину ехать по рельсам, так же как трамваю далеко не уедет по асфальтированному шоссе. Тоже самое сейчас происходило с его жизнью. Сменить студию на офис. И пусть это будет его собственное дело, куда более надежное и стабильное, менее затратное во времени и силах, он боялся одного… Что через какое-то время его начнет ломать без всего, что сейчас его иногда раздражало до дрожи в голосе. Без сотен незнакомых лиц, переездов и затекшей шеи после сна на неудобном диване в студии. Кто скажет, прав он или нет? Кто развеет сомнения? Никому это не под силу. Потому что, это будет его жизнь, и никто не может знать, как отреагирует его сущность на такие кардинальные изменения. Потому что, мало кому из его друзей приходилось менять свою жизнь в этом направлении. И потому что… он никому об этом не расскажет… Сейчас незнакомый человек просит его рассказать в чем дело. Это просто. В этом мире без четких границ и времени, что могут значить слова? Они не могут навредить ему или достигнуть ушей тех, кому не предназначены. Он не видит своею собеседницу, есть только голос. Они друг другу никто. Нет… Не правда. Она его друг. Появившийся совершенно неожиданно. Но ведь друзья приходят именно так. Это не плановое событие, которое можно внести в заметки органайзера. Это просто. Все рассказать. Тогда почему он не может этого сделать? Они не знакомы и. чтобы все объяснить, он должен начать с самого начала, иначе его исповедь не будет иметь смысла. Как слова, вырванные из контекста. Это не так-то просто. - Да. Ты права. Мне нужна помощь. - Я понимаю… - Но… - Ты не можешь выворачивать душу перед незнакомым голосом, так? - Нет. Не так. Просто… Это очень долго рассказывать. - Ты торопишься? - Нет. Я не хочу сегодня ни о чем говорить. - Хорошо. Если что, ты знаешь как меня найти. Ты устал… - Заметно? - Даже слишком. Знаешь, у меня идея! Пойдем, погуляем. Я могу нарисовать дождь, и мы будем сидеть под большим деревом, куда не просачиваются вода, и есть клубнику. Как тебе такая мысль? - Отлично! А нарисованную клубнику можно есть? - Ты бы удивился, если бы узнал, что можно делать в нарисованном мире.
Манула: - Почему ты не спишь? Тонкие горячие пальчики гладили его щеку. Обняв свою женщину, он уткнулся лицом в облако сверкающих в лунном свете золотистых волос. Почему он не спит? Слишком яркая луна, душно в комнате, не смотря на еле слышное дыхание кондиционера, а может быть дело в ее духах? Он улыбается, смеется, разговаривает, слушает, ведет себя как обычно. По крайней мере, ему так кажется. Но параллельно с этой реальностью, он присматривается к тем, кто рядом с ним, каждый раз мучаясь вопросом: кто смог бы его понять сейчас? Ведь нужно совсем немного. Понимающие умные глаза и умение выслушать. Он не нуждается в том, чтобы кто-то решил все за него, всего лишь выслушать. Все равно он поступит так, как посчитает нужным. Черт! Тогда зачем он ищет во взглядах своих друзей этот огонек беспокойства? Бред какой-то… - Извини. Мне нужно идти… Застегивает рубашку. Женщина села на постели и обняв колени, наблюдает за каждым его движением. - Что случилось? - Ничего… Она всегда рядом. Кто лучше может понять, что ему нужна помощь?! Это ведь его любимая женщина. Она должна понять. Любовь заставляет чувствовать острее и видеть то чего не хотят показывать. Она должна понять… Ему давно нужно было все ей рассказать. Она его любит и должна понять… Несколько секунд на раздумья. Да. Она должна понять. Красивое лицо блондинки исказилось злобой и, она прошипела: - Когда я узнаю, кто эта шлюха, я ей глаза выцарапаю! Опешив, он уставился на свою подругу, с трудом понимая, о чем она говорит. - О чем ты? Девушка вскочила с постели и схватив его за руку дернула к себе. - Кто она?! Говори! Я давно заметила, что с тобой что-то не так! Кто эта тварь!? Выдернув руку, он поежился от того каким холодным было ее прикосновение. - Прекрати нести чушь, милая… - Милая!? Хватит! Кто она!? Не хватает смелости поступить честно?! - Мне нужно идти – удивление сменилось разочарованием. Хотя, он сам виноват, нужно было больше ей доверять. А с другой стороны… Нужно ли? Она заметила его состояние, но вывод сделала совершенно неправильный. Потому что в этой ситуации ее, черт подери, беспокоит не то что ему паршиво, что дальше некуда, а собственная неуверенность. - К ней побежишь? Она так хороша, что ты срываешься посреди ночи и едешь к ней? Да?! Расскажи мне, какая она?! - Перестань. - Я не позволю тебе вот так просто уйти! Слышишь!? Не позволю! Я не одна из твоих чокнутых фанаток, которых можно трахать в туалете, а потом вышвыривать на улицу!!! Она кричала ему в лицо, трясясь от злости. Взяв женщину за плечи, он как можно уверенней и спокойней сказал: - Перестань, пожалуйста. Мне жаль, если ты так подумала… Дело совсем в другом… - Да? Правда!? Ты что меня за идиотку принимаешь?! Что интересно может быть еще!? У тебя в штанах всегда было больше чем в голове! Или это не девка!? Разнообразие захотел?! Это уже переходило все границы. Отдернув от нее руки, мужчина процедил. - Ложись спать, а то завтра утром будешь плохо выглядеть. Звонкая пощечина и прижавшись к нему, блондинка жарко прошептала, царапая коготками тело под рубашкой. - Чего тебе не хватает? Скажи… Что такого она умеет, чего не могу я? Это ведь его любимая женщина. Она должна понять… Улыбнувшись, он прижал к себе женщину. Его красивые губы замерли в паре дюймов от ее лица. В больших широко распахнутых глазах его подруги дикое возбуждение, смешанное с обидой и ревностью. Глядя в эти океаны эмоций, он тихо сказал, почти касаясь ее губ: - Она умеет слушать. Женщина застыла и непонимающе уставилась на своего любовника. - Что??? Усмехнувшись, он поцеловал ее в щеку и, взяв пиджак с кресла, бросил на ходу: - Сладких снов, милая. I understand you can't hold my hand I understand the selfless touch Encourage my lust bleeds who hold once more And I ignore… Открыв бутылку коньяка, пил сидя в своей машине. Привычный мир распадается на куски. Как плохо скрепленные детали сложного механизма. Слишком большая скорость. Слишком резкий поворот. А может быть, он создает себе лишние сложности? Возможно, узнай кто-то о том что твориться у него в голове, ответом будет только снисходительная усмешка. Он обеспечен, красив, здоров, у него замечательная семья и любимая женщина… Горькая усмешка на красивых губах. Что еще нужно? Не лишено смысла… Если не учитывать того, что этого его жизнь и ему далеко не наплевать на нее. У коньяка аромат вишни, фиалки и осеннего вечера. And please believe I won't do that for you Please believe I know it's the truth… Они ели клубнику. Был дождь. У нее целый мир, созданный не за один день. Или ночь. Там ведь нет времени. Она там давно. От чего она сбежала в этот нарисованный мир? Расспрашивая его, о своей жизни она ведь ничего не рассказала. Есть что скрывать или наоборот ее реальная жизнь так скучна и уныла, что не о чем говорить? Может быть, в этом все дело. Мы все играем не одну роль, это нормально. We should pretend… Почему в этой темноте и смешении чужих голосов он встретил именно ее? Ведь ничего не бывает случайно. Его женщина заподозрила соперницу. Черт, это даже смешно! Он никогда не видел хозяйку этого маленького мирка. Есть только голос. Хотя… он усмехнулся, его подруга не так уж далека от истины. В следующий раз он попросит ее нарисовать вишню…
Манула: Дверь. Он открыл ее, не раздумывая. Потому что уже знал, что ему именно сюда. Дверь, нарисованная белыми тонкими линиями. В центре непроглядной темноты. Что будет на этот раз? Он от всей души надеялся, что у хозяйки будет хорошее настроение. Не хотелось бы, попасть в ураган или снежную бурю. Маленький домик, всего несколько комнат. Разглядывая обстановку дома, он заглядывал в открытые двери. Никого нет. - Эй! Есть кто-нибудь? – крикнул он. Из распахнутого окна кухни возмущенно донеслось. - Кто-нибудь!? Так меня еще не оскорбляли! - Где ты? - В саду. Иди в кухню, там дверь… Ухоженные цветочные клумбы и большие подстриженные яблони. Оглядывая дорожки и деревья, он повторил: - Где ты? - Ой… На скамейке. Привет. - Привет. Черт… Знаешь, я тут подумал… - Подумал? Милый мой, ты, кажется, этим слишком часто занимаешься. Это иногда вредно. Ладно, о чем подумал? - Хотел подарить тебе цветы… - А у нас что свидание? - Нет. Да. - Так да или нет? – рассмеялся голос звонче, чем обычно. Кажется настроение у нее сегодня очень хорошее – Ладно, обсудим позже. Кстати, цветы я не люблю. - Не любишь? Странно… - Что странного? Только не говори, что все женщины любят цветы и прочую банальную чушь. - Ну, ты явно не все. - Да? Спасибо… - смутился голос и быстро добавил – Что ты там стоишь? Над широкой скамейкой шелестят ветви яблонь. Не понятно, какое время года в этом мире. Цветущее дерево и в то же время тяжелые ароматные плоды. Хотя чему удивляться, здесь нет времени. И все может быть. Можно играть в снежки и есть свежие только что сорванные с ветки яблоки. Теплая звездная ночь. Почти такая же, как в первый раз на берегу. - Снова молчишь? – оглянулся на голос рядом. Странно, но ему показалось, что хозяйка этого сада сидит рядом, поджав ноги, и смотрит на него. Все таки это не так просто разговаривать с тем, кого не видишь. - У меня такое чувство, что ты приходишь ко мне помолчать. - Ты против? - Нет. С чего бы? Некоторым не понять, как важно иногда помолчать с кем-то рядом. Не хочешь, не говори ничего. Просто я вижу, тебя что-то беспокоит, и ты мучаешься от этого. Упираешься и молчишь. И в то же время ждешь, чтоб кто-то все же вытащил из тебя эту занозу. - Глупо, да? - Нет, почему же. Моя мама это называла: никуда не пойду и дома не останусь. - Черт! – рассмеялся, откинувшись на спинку скамьи. После недолгой паузы, она спросила: - Принял решение? Удивленно вздернув брови, снова посмотрел на пустоту рядом. - С чего ты взяла? - Просто пытаюсь на ощупь найти эту твою занозу. Раз сам ты не можешь показать, где она. - На ощупь? Это даже интересно… - Ну вот, пошлость у мужиков в крови. - Ладно, прости. Ищи. Я не против… - И нечего так хихикать! - Как скажешь. - Так я права? - Да. Ты сразу нашла нужное место. - Ясно… Ты неуверен в своем решении? - Я не должен. Я не должен сомневаться! - Но ты сомневаешься. Оставляешь для себя пути отступления… И тебе страшно… - С чего ты взяла? - У тебя голос дрожит. Кстати, ты знаешь, у тебя очень красивый голос! - Знаю. - Ну вот, ты снова смеешься. Кстати, что смешного я сказала? - Не знаю. Мне никогда не было так приятно слышать это о своем голосе. А слышал я это много раз… - Догадываюсь. Это женщина? - Не-е-ет… - медленно ответил он и нахмурился. - Ясно. Извини, кажется, я задела за живое… - Ничего. - Работа? - По-моему, то чем живешь почти половину жизни работой уже назвать нельзя. - Не спорю. Ты кто? - Музыкант… - Да? – удивился голос – И что? Известный? - Между прочим, да! – возмутился мужчина. - Ну, прости-прости! Я совсем не хотела тебя обидеть! Правда. Это уже кое-что. Просвет. - Хм… - Ну да, с этим я пожалуй погорячилась. Но проблеск точно. - Ближе к истине. - Угу. Заноза. Она очень верно подобрала слово. Именно. Как будто она выдернула эту иголку, которая мешала дышать. И вдруг сбиваясь и перескакивая с одного на другое, он начал рассказывать обо всем что чувствовал. О том, что не может жить в тех условиях которые имеет и не знает… сможет ли в других. Это как искусственная среда обитания для животного из дикой природы. Вроде бы то же небо, те же растения и вода, только вокруг клетка и за дичью гоняться не нужно, ее подадут в миске, приправленную витаминами. Не каждый зверь выживет в этих условиях. - Я всегда хотел заниматься этим… - Ну, если пятнадцать лет на это положил, явно хотел. И видимо получилось. - Да. - Откуда такая неуверенность? Это на тебя не похоже. - А ты уже знаешь, что на меня похоже? - Кажется, да. Не смотря на то что сейчас, ты мечешься как в капкане, ты не привык подвергать сомнению свои убеждения. Так? - Да. Так… А ты? - Я? Не важно. Мы говорим не об этом. Для тебя, то, что ты делаешь очень важно… Вернее, было важно. - Ведьма. - Разве не так? - Да… Ты права. Было важно. Сейчас все не так. Ты знаешь… так бывает, однажды проснувшись утром, видишь мир как будто под другим углом. Он стал другим. Изменился. Потом понимаешь, что дело вовсе не в мире, а в тебе самом… - Понимаю. Новая ступень. - Главное, чтобы она не вела вниз… - А это уже тебе решать самому. - Знаю. Доводилось испытать. Расскажи… как это было в начале? - Естественно. Я знал, чего хочу и когда мой брат позвал меня работать с ним, я согласился не раздумывая. - Хм… Звучит как: брат позвал на вечеруху с телками, ну я и пошел. - Да? Черт, забавно. Знаешь, ведь так и было. - Весело? - Ага. Возможность жить, так как тебе нравится. Она никогда не видела его и не слышала его песен. Впрочем, наверное, это даже к лучшему. Короткими и ненавязчивыми вопросами она расспрашивала о том, что он из себя представляет. Он никогда не любил давать интервью, его брат избавлял от этой необходимости. За пятнадцать лет всего два интервью. «Слушайте мои песни. Там все…». Никто даже представить не может, насколько в его текстах открыты и обнажены его мысли и чувства. Это самый простой способ выразить себя. Потому что никто не заметит его душу в этих словах. Слушая его песни люди, чувствовали то что пережили сами, мучаясь от боли или задыхаясь от страсти, они вспоминали то что было с ними и только с ними. Забывая, что его слова и голос заставили вспомнить все это. Он только проводник в мир собственных воспоминаний. Никто не задумывался, что он говорит о себе… - Трудное решение… - Мне казалось, что если я кому-то расскажу от чего не могу спать в последние недели, мне просто рассмеются в лицо. - Возможно. Некоторые так бы и поступили. Те, кто не слышит никого кроме себя. Люди порой ведут себя, как последние сволочи. Они могут скулить тебе о своих проблемах, ни разу не задумавшись о том, что ты сейчас возможно стоишь на стуле с петлей на шее. Хотя, я их не виню. - Я тоже. Иногда, кто-то кому в сто раз хуже, чем тебе, просто сядет рядом и снимет эту петлю с шеи… - Ты чертовски прав! Горечь в ее голосе почти ощутима. Наверное, сейчас она кусает губы, потому что они говорят о том, что хорошо, известно обоим. Кажется, он понял, почему она рисует этот мир. Создает тишину и умиротворение. Наверное, сюда она приходит, когда грудь разодрана чьими-то когтями. Когда нет сил защищаться от задушевных врагов и заклятых друзей. Приходит сюда, чтобы упасть на траву, хрипя и с трудом глотая воздух, зашить раны и залечить душу. Поэтому он попал на берег нарисованного моря… Ничего не бывает случайно. Осторожно потрогав пустоту рядом, он сказал: - Я хочу тебя увидеть… Несколько секунд молчания. - Зачем? Тебе сложно говорить с тем, кого ты не видишь? - Странно как-то. Да, наверное, сложно – темнота вздохнула: - Мужчина. Во всем должна быть логика и определенность. Ладно. Вглядываясь в темноту, он ждал. Вариантов, что перед ним сейчас предстанет, было множество. За то время что он общался с хозяйкой мира, в который попал случайно, он понял, что ожидать от нее можно чего угодно. Но даже при этом, когда из темноты вдруг сплелся пушистый полосатый хвост, он немного растерялся и удивленно уставился на большую кошку с серебристо-серой длинной гладкой шерстью, яркими светящимися глазами и круглой головой с забавными короткими ушками. Этот зверь был совсем не похож на все вокруг. Совершенно реальные ощущения мягкости шерсти и дыхания. Не рисунок – живое существо. Кошка потопталась на месте, раздраженно стряхивая песок с мягких лапок и запрыгнув на скамью, усевшись в позе детской копилки, удовлетворенно мурлыкнула. Ему не произвольно захотелось погладить ее по спине, но вспомнив, что рук у него нет, он просто разглядывал зверя, медленно помахивающего белым кончиком хвоста, обвитого вокруг лап. - Так лучше? – кошка уставилась в темноту лунно-желтыми глазами – Твоя очередь. - Хм… А как это сделать? - Очень просто. Стань тем, кто ты есть на самом деле. - Да, спасибо! Инструкция просто таки обескураживает своей простотой! - Не ворчи. Ладно… Представь, как ты приходишь домой и ложишься в постель. Что ты делаешь? Снимаешь одежду. Здесь тоже самое. Представь то же самое со своим телом. То, каким тебя видят люди, всего лишь одежда. Она служит для украшения… Кстати, ты красивый? - Я? Да. - Ага. И скромный. Как я забыла? Так, о чем я? Ааа, так же как вещь – для красоты, защиты от холода и чужой энергии. Это же так просто! Вздохнув, он попытался представить процесс освобождения от воспоминаний о своей внешности, но вместо этого получилась какая-то патологоанатомическая картинка из фильма ужасов: снятая кожа, оторванные руки… - Черт!!! Бред какой-то! Прищурив круглые глаза, кошка засопела: - Не надо воспринимать все так буквально! - Пытаюсь… - Видимо ты и, правда красавчик… или считаешь себя таким… раз так зациклен на своей внешности. Не думай о ней! Забудь! Она только вещь.
Манула: Думай о том, кто ты есть. Вспомни, как ты себя чувствуешь, ну не знаю, когда злишься, например. Кто ты? Что тебе хочется сделать?! Не думать о внешнем… Не думать! Представить себя в бешенстве? Да… Это проще. Это возможно. Не смотря на свое внешнее спокойствие и уравновешенность, в нем всегда жили как будто два разных человека. Один всегда разумен и расчетлив. Другой живет только эмоциями и чувствами, порой не обращая внимания на предупреждающие советы и замечания своего другого Я. Это сложно совместить в одной личности и заставить жить хотя бы в сепаратном мире и в некоторых ситуациях, когда что-то выводило его или раздражало, у него почти реально возникало ощущение, что кожа на теле лопается по швам и из этого плена костей и мышц наружу рвется дикий зверь. Да, пожалуй, это самые сильные эмоции, которые заставляли его забыть почти обо всем. И сейчас он старался вспомнить именно их. Укол где-то в глубине сердца, когда чьи-то слова задевают своим стальным когтем за живое… Сердце превращается в камень… Коготь высекает искры из этого камня… Из одной искры мгновенно разгорается пламя, которое сжирает все внутри и рвется наружу в сокрушительном порыве… Бешенство, когда кровь стучит в виски, чуть не выламывая хрупкие кости. Тяжело дыша, он вспоминал эти ощущения. Кошка с интересом наблюдала то, как темнота рядом с ней тьма начала клубиться туманом, в котором, как в грозовой туче, сверкали молнии. Еще мгновение и эти разряды взорвут туман… Пламя сжирающее все внутри… Так жадно… Так больно… Пламя… Кошка с визгом отпрыгнула в сторону, вздыбив шерсть, круглыми горящими глазами глядя на появившееся перед ней существо. Медленно открыв глаза, он удивленно уставился на свою подругу с полосатым хвостом. С трудом переведя дыхание, он почти прохрипел, не узнав своего голоса: - Что… Что случилось??? Кошка опасливо дернула лапой и прошипела: - Что??? Ты на себя посмотри! С трудом сфокусировав взгляд на том, что было его обликом, его настоящим обликом, он вскрикнул: - Твою мать! - Да уж… Массивная тяжелая лапа с твердыми когтями, черная с синим отливом шерсть… И это… Это он???!!! То кем он является на самом деле!??? Огромный черный пес-волк крутился на тропинке у скамьи, пытаясь разглядеть свой хвост, и ворчал: - Не может быть… Черт! Я просто поверить не могу! Этого не может быть! Как же так?! Этого не может быть! - Поразительное красноречие – язвительно заметила кошка, понемногу успокаиваясь. Пес сел и снова уставился на свои лапы. Огромный зверь. Дикий зверь. Как мало мы знаем о самих себе… Непростительно мало… Видя, что ее друг явно не может прийти в себя, кошка медленно подобралась поближе и, усевшись рядом, промурчала: - Не ожидал? - Нет! - по его ошарашенному виду было заметно, что это чистая правда. Кошка вздохнула: - Ну… знаешь, мы ищем загадки вокруг нас, чтобы жить было интересней, а самая сложная и головоломная загадка сидит в нас самих. Если найти этот ребус, скучать всю жизнь не будешь. - Ага… - сейчас ее философские замечания до него явно не доходили, поэтому кошка тихо добавила: - Ну, ничего, привыкнешь, поймешь, о чем я говорила. Скептически оглядев своего друга, кошка фыркнула: - Да… Клевая у нас получается компания. - Ты сама сказала… - Ладно – ладно, я же не знала… Хм… Хотя для четвероного ты очень даже ничего. - Сейчас лопну от гордости! В очередной раз, посмотрев на свою лапу, пес задумчиво почесал ухо и озадаченно пробормотал: - Странно… а я всегда любил кошек. И они меня тоже. - Безделье на тебя положительно влияет – заметил старший брат, глядя на него. Перерыв в напряженном графике. Отпуск. После релиза и тура. Время чтобы подумать. Принять решение. И не отступить назад. Брат вернулся из поездки с женой и сыном. Они не виделись почти полтора месяца и, конечно же, брат ничего не знает о том, что с ним происходило. Теперь время пришло. - Спасибо. - Ты хотел о чем-то поговорить? - Да… Только не сейчас. Это будет длинный разговор. Хочу, чтоб никто не мешал. - Ясно… - протянул брат и, подозрительно прищурив темные глаза, спросил – У тебя все нормально? - Да… - немного подумав, добавил – Теперь, да. - Просто вчера твоя подружка приходила к моей жене. Кажется у нее истерика. Что у вас случилось? - Не бери в голову. У нее это быстро пройдет. - А у тебя? - О чем ты? - Ладно. Проехали. Она, кажется, очень переживает. - Мне жаль. Пошлю ей букет цветов и записку с извинениями. Лучше решить все сразу. - Клево. Розы и «Прощай, детка! Нам было хорошо вместе». - Терпеть не могу истерики. - Понимаю. Ну что ж… Если все так, то это разумно. Все женщины любят цветы… Теплая улыбка и загадочно-хитрый блеск в глазах: - Нет. Не все…
Манула: Он бежал в непроглядной темноте. Ветер в лицо и необыкновенное ощущение свободы, какого, кажется, не испытывал никогда в жизни. Во второй раз ему не понадобилось представлять сжигающей злости, чтобы сбросить с себя эти покровы темноты. С каждым шагом, ветер как будто сдувал с его тела этот невидимый налет, обнажая черную шерсть и горящие глаза зверя. Сегодня все изменилось. Беспокойно слоняясь в темноте, Пес принюхивался и навострял уши на каждый посторонний звук, пытаясь понять в каком направлении ему нужно идти. Кажется, сегодня его никто не ждал, потому что в непроглядной темноте вокруг не промелькнуло даже намека на черно-белый мирок. Каждый раз, попадая сюда. Он не знал точного маршрута. Да и какой тут может быть маршрут? Тьма, без границ и горизонта. Тонкие белые линии разграничивали эту темноту, рисуя землю или море, но сейчас их не было и он как будто висел в пространстве. Не видя ничего вокруг и не слыша знакомого голоса. Страха нет. Он никогда не испытывал страха попадаю в эту тьму. Ничего не бывает случайно! Повторяя эти слова, Пес снова прислушивался. Шаг за шагом. Неважно куда, здесь нет направлений и не определены части света. Так не все ли равно куда идти? Север будет там, где он захочет и пусть, кто-то попробует это оспорить. Пусть докажет, что это не так. Здесь нет ничего кроме тьмы. Он имеет полное право видеть ее такой, какой ему вздумается. Значит, нужно идти. Туда, куда подсказывает звериное чутье. Потому что других координат у него нет. Внешний мир обязывает иметь адрес, телефон и номер водительского удостоверения. Система всех садит на поводок, определяя каждому свою строчку в огромном реестре жизни. Здесь все не так и если тебе кто-то нужен, ищи. И помни, что ничего не бывает случайно… Опустив голову, Пес перевел дыхание. Неизвестно сколько можно бегать по этой темноте… И вдруг, перед ним из черноты выскочил маленький черно-белый росток. Пес отпрыгнул в сторону, потому что росток на глазах начал увеличиваться в размерах. Тонкий стебелек рвался вверх, креп и покрывался грубой корой, раскидывая в стороны руки-ветки. Удивленно уставившись на неизвестно откуда взявшееся дерево, Пес сел и задумчиво почесал ухо. Конечно, пора бы перестать удивляться чему бы-то ни было. И здесь и в жизни вообще, но выросшее за пару мгновений дерево было черно-белым. Кору чертили тонкие линии, резные листья кроны прорисовывали тонкие белые черточки. Разглядывая дерево, Пес подумал, что все не так безнадежно, как казалось совсем недавно. Вряд ли у кого-то еще есть такая же прихоть рисовать черно-белые деревья. Значит, он шел в верном направлении. Ну, в это-то он в принципе и не сомневался. - Черт! – рыкнул Пес и потер лапой нос, потому что только что ему в морду угодил орех. Подняв голову, он уставился на дерево, рядом с которым стоял. На ветке, примерно футах в трех от земли, сидел маленький зверек. Полосатая спинка, блестящие черные глазки, маленькие ушки. Бурундук. - Хм… ну да, ничего так песик – сообщил зверек, внимательно разглядывая пса, удивленно пялившегося на него снизу. - Что??? – возмущенно поинтересовался Пес. Бурундук на дереве сморщил мордочку и, устроившись на ветке удобнее, сообщил: - Я конечно не эксперт по собакам, но ты и, правда, симпатичный. Такой забавный – хихикнул зверек в итоге. - Что значит «и правда симпатичный»??? – еще больше возмутился Пес. Почесав мокрый нос, Бурундук пояснил: - Моя подруга рассказывала, что встретила о-о-очень симпатичного пса. - Твоя подруга? - Ага. Пушистый хвост и огромные глазищи, помнишь такую? - Как не помнить. И что она сказала, что я симпатичный? - А что? - Нет. Ничего. - Угу. Наверное, надо было оду сочинить, а то как-то ты вяло реагируешь на комплементы. - Нормально я реагирую – огрызнулся Пес. - Ладно-ладно, вождь сказал нормально, значит нормально. - Чего??? - Отлично все говорю. Как оно? - Что? – снова не понял Пес. Зверек на ветке закатил глаза с таким видом, как будто четвероногое на земле брякнуло какую-то глупость. - Жизнь как? – терпеливо пояснило полосатое создание, перебравшись на одну ветку ниже. Пес, справившись с удивлением, ответил: - Нормально. - Ага. Температура нормальная, больной скорее жив, чем мертв – констатировал Бурундук и, уставившись на Пса, блестящими бусинками глаз спросил: - На свидание значит пришел? Пес прищурил глаза. Встав на задние лапы, душевно оскалил огромные клыки на уровне ветки, где сидел полосатый зверек. - Знаешь, что говорят про любопытное зверье? Бурундук ловко запрыгнул на ветку повыше и ответил: - Ага. От любопытства кошка сдохла. - Верно. Только в нашем случае будет, за любопытство съели бурундука! - У-у-у-у, какой горячий! – хихикнул маленький зверь – Теперь понятно, за что ты ей так понравился. Пес снова сел. - Да? Он не мог понять, это существо с блестящими глазками смеется над ним или говорит серьезно. - Ну да, я-то знаю. Кстати, можешь ее сам об этом спросить. - Дело за малым, найти ее… - Ну, ясно. - Что ясно? - Слушай, ты что глухой? Прекрати все переспрашивать. - А ты говори яснее! - Куда уж тут яснее! Хочешь, отведу тебя к ней? - Хм… Если она меня видеть не хочет… Мало ли… - Что мало ли? – не понял зверек и спрыгнул на самую нижнюю ветку. - Может быть… она не одна… и все такое… - проворчал Пес. Бурундук почесал нос и с жалостью заметил: - Нет, ты не глухой. У тебя с мозгами проблемы. - Эй! - Молчу-молчу. Я уже видела твою очаровательную улыбку, не стоит демонстрировать ее второй раз. Так ты хочешь ее видеть? Переминаясь на лапах, Пес молчал. - Извини, что употребляю такие сложные предложения. Может медленнее повторить? – снова съязвил грызун. - Хочу – прорычал Пес, предпочитая не вступать в препирательства с нахальным зверем. - Отлично! – бурундук спрыгнул с ветки и, усевшись на спине у Пса, заявил с видом полководца на коне: - Тогда пошли! - Куда? - Я расскажу. Я знаю, где она прячется. - Прячется? - Ага. Она, конечно, начнет нести всякий бред, что, мол, была чем-то занята, но ты не обращай внимания. - Может она и правда занята? - Ну-ну. Тогда я гризли! Я похожа на гризли? - Нет. - Ну вот. И она так же занята. Одинокое нарисованное дерево осталось позади, на прощанье грустно вздохнув и осыпав Пса и его маленького наездника листьями. Зверек, вцепившийся в его шерсть, указывал дорогу. Следуя этим указаниям, Пес недоумевал, как можно точно знать, куда нужно идти в этой бесконечности? Но… Он ведь пришел туда, куда нужно, значит этот зверь с полосатой спинкой тоже знает. Здесь нет никаких примет указателей, кроме твоих собственных чувств. И не случайно он нашел того, кто чувствует, что-то похожее к большой полосатой кошке. Конечно же, не случайно… Утопая в мягкой шерсти, Бурундук трещал без умолку, временами доводя Пса до белого калениями своими подколами и шутками, но в целом, зверек ему понравился. Интересная дружба: огромный пес и маленький бурундучок. Хотя, кошка и собака еще необычнее. Однажды, там, за пределами этой темноты, где-то у друзей он увидел преинтересную картину: собака и кошка мирно ели из одной миски, а потом так же дружно завалились спать в одной корзинке. Так что, ничего невозможного нет. Бесконечность черного полотна. Ни намека на черно-белый мирок. Он ждал. Бурундук сказал: - Знаешь, я ее очень люблю, но иногда мне хочется ей пинка врезать, потому, что она ведет себя как идиотка. Тогда я жалею только об одном! - О размере? - Точно! Схватываешь на лету, лохматый. Лапки коротковаты, но знаю за что ее укусить можно. А зубы у меня острые! – гордо закончил Бурундук, поудобнее вцепившись в шерсть пса. - Да уж. И язык тоже – рассмеялся Пес. - О! Ну вот и пришли! – радостно сообщил Бурундук. Пес вздрогнул, потому что перед ним из пустоты вдруг выросли высокие скалы, обрыв каменного берега и огромное, необъятное небо, расшитое звездами. На самом краю скалы сидела Кошка, задумчиво глядя в небо. Услышав бодрый голосок полосатого грызуна, она оглянулась и уставилась на странную парочку своими огромными глазами. - Ой, привет, милая! А мы тут гуляем! Надо же, как удачно, что мы тебя встретили! – с совершенно невинным видом сообщил Бурундук и, спрыгнув со своего «скакуна», помахал лапкой своей ошарашенной подруге. - Привет… - таким же невинным тоном сказал Пес. - Привет – отозвалась Кошка, не отрывая пронзительного взгляда от Пса и через мгновение, как будто забыв о нем, уставилась на полосатого зверя. - Ну, вот, как замечательно, что все мы в одном месте и все рады друг друга видеть, да пушистая? Ой, а мне уже пора. Хм… - Что такое? – ехидно осведомилась Кошка. Бурундук задумчиво потер нос и изрек: - Да вот думаю, так домой скакать или другую собаку подождать? Хотя, другие тут вряд ли появятся. - Это точно. Вряд ли – заявил Пес, тоном, не допускающим возражений – Я позабочусь, чтоб не появились. - Тогда, сваливаю. Всех люблю. Увидимся, лохматый. Ты хоть и туговат слегка, но нравишься мне до визга! – бодро подвел итог Бурундук и скрылся в темноте.
Манула: - Не помешал? - Не-е-ет… - Кошка нервно помялась на лапах. Все же звериная натура не совсем привыкла к тому, что ее друг – огромный пес. Чтобы не нервировать свою полосатую подружку, Пес устроился на почтительном расстоянии. Кошка молчала, поэтому Пес тоже уставился в нарисованное небо. Сегодня тоже было море и небо, но вокруг холодные скалы и море волнуется и стонет, как будто свет луны причиняет ему нестерпимую боль. Жжет его, заставляя искать укрытие среди молчаливых скал. Но не спрятаться морю. И остается только разбиваться о скалы в новой попытке спастись от этой палящей луны, стонать и ждать, когда закончатся его страдания. Но сегодня все было не так. Как будто умиротворение нарисованного мирка, что-то потревожило. Или кто-то. Хозяйка не хотела никого видеть, поэтому он не мог ее найти. Всем иногда нужно одиночество. Человек, который в нем не нуждается, лжет окружающим. Лжет себе. Из страха и неуверенности. Первое правило этого мира – ничего не бояться. И сюда приходят те, кто не боится остаться один. Если ты не знаешь, что такое одиночество, ты никогда не оценишь чьего-то тепла рядом. Потому что не знаешь, как бывает по-другому. Ему не хотелось уходить, но и быть причиной ее раздражения тоже. - Ты меня не ждала? – белый кончик полосатого хвоста дернулся. Кошка повернула голову и, посмотрев на Пса, который равнодушно смотрел в небо, ответила: - Ждала… У нее необычный голос. Он отражает все эмоции своей хозяйки. Разговаривая с ней и не видя лица, сразу можно понять ее настроение. Пес не знал, сколько раз кладя трубку после разговора с кем-нибудь, она горько усмехалась, как хорошо умеет притворяться. Сердце разорвано пополам и от боли даже слезы кровавые, но никто этого не видит. Она скажет, что все в порядке и все поверят. А все же так очевидно. Просто послушай ее голос… Одно слово в ответ и сомнений нет. За такой короткий срок он научился ее слышать. Ей плохо и это чувствуется. Нужно подождать и она расскажет. Просто нужно сейчас быть рядом. Молчать, но быть рядом. На огромном каменном утесе, высоко над ними сидела странная парочка. Эти два существа были такими же, как хозяйка мира или маленький полосатый нахал, который привел Пса сюда. Не нарисованные. Настоящие. Странное существо. Неизвестный зверь. Невозможно понять, живое оно или эта фигурка вырезана из куска скалы. Неподвижно сидящее у края пропасти создание, равнодушно взирало на мирок вокруг, как будто его не трогали печаль и обреченность царящие вокруг. Пес не видел глаз этого существа. Его живых глаз, в которых как в тесной клетке металось пламя сомнений, сострадания и понимания. Крепкая каменная оболочка надежно хранит в себе этот огонь, не позволяя убить его, но она же, не дает его никому увидеть. Не позволяет никого согреть. Это так больно… быть живым и не согреть никого. Не помочь. Не спасти. Рядом с каменной фигуркой сидела большая ворона. Красивая, гордая птица, с черными блестящими под нарисованной луной перьями. - Она не умеет летать. Теперь не умеет… - сказала Кошка, глядя на странную парочку – Мы все рождаемся с крыльями. Кому-то их отрывают при рождении. Кто-то их продает за славу, деньги, комфорт… Есть те, кто сохраняет их и живет высоко над нами. Знает и видит, то чего нам никогда не понять… Она отдала свои крылья за спокойствие и благополучие в том, другом мире. Это ее выбор… Но знаешь, что самое паршивое? Когда такие как она возвращаются сюда, а возвращаются все, потому что, когда у тебя были крылья и ты знаешь что такое свобода, рано или поздно начинаешь тосковать об этом. Они возвращаются, а здесь уже никого нет… И крыльев у них больше нет. Когда мне плохо, я прихожу сюда, и мы просто молчим вместе. Все трое. Каждый о своем. Камень, сломанные крылья и глупые, несбыточные мечты. Одна суть в разных формах… Траурное молчание. Дыхание моря и мертвые скалы. Впервые он видит этот мир таким обреченно-молчаливым. Как будто смотрел в глаза умирающему от неизлечимой болезни. Жизнь еще не покинула тело, но ничего уже не вернуть. Только ждать, когда прекратятся страдания и видеть, как жизнь тихо вытекает из сосуда, в который ее вдохнули когда-то. Слова в этом мире неуместны, но он чувствовал, что должен их произнести. - Мне жаль… твои крылья… Кошка резко обернулась и, прищурив огромные глаза, почти прошипела: - Что ты знаешь об этом!? Как будто не замечая ее злости, Пес спокойно ответил: - Я знаю тебя. Ты сама себе их пытаешь оборвать. И как? Получается? Кошка опустила голову. - Нет. Не получается… - Значит так должно быть. Зачем ты пытаешься изменить свою сущность? Потом будешь жалеть… - Зачем это все? – болезненно простонала Кошка, оглядываясь вокруг – Зачем? Каждый раз рваться вперед за какой-то призрачной мечтой, чтобы в конечном итоге получить удар по зубам! Знай свое место! Не дергайся! Зачем мне это?! Я так больше не могу!!! Я как будто живу на кладбище. На кладбище своих надежд. Сколько можно? - Не может быть, чтобы все заканчивалось провалом… - Ты не понимаешь… - Расскажи и я пойму. - Не могу. Долго, нудно и больно. Все так… И теперь еще ты! – боль прошивающая ее последние слова кольнула как булавка. Пес уставился на свою подругу: - Теперь еще я? Желтые глаза заблестели в свете луны и, отвернувшись, Кошка медленно протянула: - Я не хочу больше это обсуждать. Пододвинувшись поближе, Пес спросил: - А ты чего хочешь? Комфорта, денег, славы? За что бы ты свои крылья отдала? - За то чтобы ни о чем не думать… - Тебе не будет жаль этого мира? - Кому он нужен? – раздраженно дернула хвостом Кошка. - Почему они живут здесь? – Пес мотнул мордой в сторону Каменного зверя и Вороны на скале – И этот наглый полосатый зверек? Почему? - Ну-у-у… - Ты хочешь уничтожить чью-то привязанность к себе. К этому миру, куда приходят за помощью. За этим молчанием вместе. За спокойствием. - Откуда ты знаешь? – усмехнулась Кошка. - Просто я сюда за этим же пришел. - Только не говори, что-нибудь вроде все будет хорошо или все не так плохо, пока мы так не думаем! А то я разочаруюсь в твоих умственных способностях! Пес оскалился и хмыкнул. Раз его подругу понесло на такие длинные эмоциональные возражения, значит прогресс на лицо. - Не буду. Не люблю пустые обещания, а сейчас я ничего не могу сделать, чтобы все сразу стало хорошо. От этого странного заявления Кошка чуть не лишилась дара речи. - Ээээ… Да я… Я же не то имела ввиду… - промямлила она. - А я именно то – ответил Пес и, повернув голову, уставился на нее сверху вниз – Ты сама со всем справишься. Все что я могу – быть рядом. Потому что молчание не всегда спасает. - Знаю. - Вот и умница. - Спасибо… - Пошли купаться! – вдруг заявил Пес. Кошка удивленно распахнула глаза и с сомнением посмотрела на своего друга: - Ты чего? Я плавать не умею! - Ну и ладно. Ты главное за меня покрепче держись и все нормально будет. - Вот черт! Ты решил меня убить?! - Дура – рассмеялся Пес. - Ну вот, приехали! То умница, то дура. Ты уже определись. - Да ладно тебе, пошли! Пес бегал вокруг своей подруги, которая от его неожиданного предложения забыла о своей тоске, носом подталкивая ее к дорожке, спускающейся среди скал к морю. Брызги из-под черных сильных лап разлетались в стороны. Кошка подошла к воде и, опасливо дернув лапой, неуверенно проворчала: - Нет, это уже ни в какие ворота. Я не умею… - Забирайся. Пес лег на песок и, сморщив нос, сказал: - Запрыгивай и держись. Я тебя не уроню. Вздохнув, как будто прощаясь с жизнью, Кошка забралась на собачью спину и, вцепившись лапами в черную длинную шерсть, поджала уши. - Эй! Поостороженей с когтями, милая! - Ой, прости! Может быть… Ааааааааа! Пес поднялся на лапы и в два прыжка оказался в воде. Кошка фыркала и верещала, крепко держась за его шерсть: - Аааааааааааааааа!!! Ой, не надо так быстро!!! Я упаду! Нет, только не это! Неееет!!! Я тебя убью!!!! Верни меня на место!!!! С утеса на них с удивлением смотрели Каменный зверь и Ворона. Чего только не случается в нарисованном мире. Два часа за столом в тихом баре. Не хотелось обсуждать то, что он собирался сказать в студии. Пока не стоит этого делать. Он не собственность фирмы, с которой подписан контракт, но, тем не менее, у него много обязательств перед ней. Перед группой. Перед своими друзьями, с которыми он работал. Подобные вопросы не решаются за один день. Как ни странно, брат не удивился его решению. Как будто знал, что это должно произойти. Просто ждал, когда он ему скажет о своем решении. Молча крутя в руках пачку сигарет, мужчина, сидящий напротив, хмуро произнес: - Понимаю, что это глупый вопрос, но… ты все обдумал? Вопрос не глупый. Если бы он его не задал, это был бы не его брат. Он старше, осмотрительнее и опытнее. Он просто не мог об этом не спросить. Что ж… Это понятно. Поэтому в ответ твердая уверенность. - Да. Ты не представляешь, чего мне это стоило… - Зря ты так. Представляю. Просто не мог понять, почему ты не хочешь рассказать о том что с тобой происходит… Хотя, о чем я? Я тебя 30 лет знаю, ты всегда паршивец скрытен был. Нда… Не неожиданно, но все же… - Я надеялся, что ты меня поймешь. - Я понимаю… Просто… Ладно, ты мой брат и это-то уж ничего не изменит. Вот кого мне реально жаль, так это твоих фанаток.
Манула: Освобождение. От сомнений. Освобождение, которое дарит всего несколько слов. Когда они сказаны, все определено и пусть впереди еще долгий путь, но начало положено. Определенность. Без нее окружающий тебя мир погружается в хаос. Человечеству нужен четкий алгоритм поступков. Некоторые живут строго ему подчиняясь. Другие применяют только иногда, вызывая удивление и неодобрение тех, кто живет «правильно». И те и другие правы. Определенность всегда нужна. Частичная или полная. На всю жизнь или на один день. Не важно. Она ставит рамки, и она же дарит свободу, как бы парадоксально это не звучало. Он торопился рассказать ей о том что сделал. О том что решение принято и озвучено. Прав он или нет, покажет время. Но в тот момент, когда ему была нужна помощь, единственный кто смог его понять была полосатая Кошка. И сейчас он хотел рассказать ей обо всем. Бежал, не разбирая дороги, как будто точная зная, куда нужно следовать. Потому что знал, что она его ждет. Это ощущение как соленый запах моря, как аромат ее шелковистой шерсти. Он знал, что она его ждет… Один неосторожный прыжок и… Ничего не видел вокруг, только обычная непроглядная темнота, но чувствовал, как лапы соскальзывают с края пропасти. Когти царапали камни, отчаянно пытаясь удержаться, но было слишком поздно. Темнота превратилась в пропасть. Не видя ничего, он чувствовал, что его тело летит в бездну. «Это не реальность! Нет… Я не могу у…» Мысли прервались и замерли, когда сильное тело рухнуло на острые камни. Боль мгновенно начала расползаться по всему телу, вгрызаясь зубами в кости, впрыскивая свой яд в кровь, заполняя мысли только собой… С трудом соображая, что делает, Пес попытался подняться, но ослабевшие лапы подогнулись и он упал. Темнота проломила череп и затопила сознание… Неизвестно сколько он пролежал в забытьи. Здесь нет времени. Только мысли, а они утонили в этой непроглядной ночи. Вязкая как нефть, тягучая, удушающая, она давила на веки, не давая разлепить их… Пес очнулся от того, что его нос лизал шершавый мокрый язычок. Открыв глаза, он увидел Кошку, которая беспокойно переминалась на лапах около него, нервно дергая хвостом. - Прости… Я опоздал… Кошка фыркнула в ответ и потеревшись об его морду носом, промурчала: - Больно? Где? - Да перестань… - Хватит геройствовать! Говори, где болит! - Левый бок раздирает просто… - Ну как ты мог так… Осторожней же надо быть! - Как ты меня нашла? - Как-как! Очень просто! Как ты в мой мир вломился, не заметив ни одного барьера! Ребра как будто сплющились, и каждый вздох причинял боль. Воздух был горячим и мерзко пахнущим из-за крови, которая запеклась на клыках и языке. Он снова попытался встать, но не смог, рухнув обратно на камни. Кошка оббежала его и уставилась на его левый бок. Она молчала, но он чувствовал, как из желтых кошачьих глаз покатились слезы. Шкура и мышцы на ребрах были разодраны до самых костей. - Что? Все так плохо? – усмехнулся пес. Кошка ничего не ответила. Осторожно подобравшись к хрипящему телу пса, она прижалась теплым боком к его ребрам. Истерзанную плоть как током пронзило прикосновение волосков ее шерсти. Дернувшись, пес зарычал. - Тихо… Подожди. Сейчас лучше станет. Кошки умеют забирать боль… - Это не просто боль… - Ну и я не просто кошка… Какая странная картина: огромный пес и кошка рядом, успокаивающе мурчащая под его ухом. Вряд ли в жизни такое возможно. Положив голову на огромную лапу и вздрагивая при каждом его хриплом вздохе, Кошка тихо сказала: - Я так беспокоилась… - Я знаю… Торопился… Хотел рассказать тебе… - Потом расскажешь. - Нет… Вдруг потом не случиться… - Не говори ерунды! – разозлилась Кошка и всадила острые зубы в его лапу. Не больно, скорее для проформы, чтобы отвлечь его от этих мрачных мыслей. - Ты все мне расскажешь… Я никуда не денусь… От тепла ее тела, боль как будто таяла, медленно разжимая тиски, которыми сдавливала страдающий мозг. Она была не в силах противостоять той нежности, с которой полосатая Кошка прижималась к телу Пса. Впитывая его боль, она чувствовала как слабеет и начинает дрожать, как будто замерзая в снежном сугробе. - Ты сильный… Ты справишься… И все будет хорошо… - Знаешь… Когда я упал, первое о чем я подумал, что больше не увижу тебя… Вздохнув, она прижалась еще теснее и, уткнувшись мордочкой в его шерсть, медленно произнесла: - Я бы этого не пережила… Рваться в эту темноту за одиночеством, которое им обоим казалось жестокой необходимостью. И встретить друг друга… Чтобы разговаривать, глядя на нарисованные звезды, смеяться и фыркать, когда брызги волн попадают на тело. Чтобы быть вместе. И никогда не узнать друг друга в жизни… - Знаешь что такое любовь? – вдруг спросила Кошка. Отступившая боль сменилась каким-то отупением и, почти засыпая, Пес пробормотал в ответ: - Сложный вопрос… Ты нашла для себя ответ? - Кажется да… - Поделись… Он не почувствовал как на лапу капают слезы. - Проснуться посреди ночи. Увидеть рядом самого дорого человека… Просто погладить его по щеке… И заснуть самым счастливым созданием на свете… - Даже если щека небритая? – усмехнулся Пес. Расслабившееся тело провалилось в сон, и он не услышал ее слов. - Да… Я хотела бы погладить твою небритую щеку… Не видя лиц друг друга, ощущать, как дрожать сцепленные пальцы и тела пронизывают электрические разряды. Неважно, что им никогда не узнать друг друга. Достаточно того что есть здесь и сейчас. Как пожар, искра, от которой расползаются полыхающие волны. Страсть, как расплавленный металл по венам. От прикосновения губ. От рвущегося из груди стона. За это невероятное наслаждение они лишены зрения. Быть рядом, узнать мягкость губ и жар тел и не увидеть друг друга. Гладкая кожа под горячей ладонью. Стройное тело, дрожащее от его прикосновений. Впервые страх просочился в сердце как яд. Страх, что все закончится. Страх потерять это создание, которое прижимается к нему, терзаясь теми же сомнениями. Нельзя ничего бояться. Это правило. Но сейчас это невозможно. Шептать в ее волосы, то, чего он не сможет выполнить. И ненавидеть себя за то, что он не может ничего изменить. Есть шанс. Один. И не факт, что узнав ее имя, он сможет когда-нибудь ее найти. Она может быть на другом конце света. И вообще, за пределами этой тьмы все далеко не так просто. Вопрос так и не прозвучит. Не сейчас! Потому что спину царапают ее коготки и нет сил сдерживать себя, чтобы не причинить боль этому хрупкому телу. Сжимать ее в своих объятиях, задыхаясь в поцелуе, потому что скоро темнота развалиться на куски, и они останутся в разных ее половинах. Не сейчас… Узнать ее имя и осознать всю безнадежность ситуации… А может быть она совсем близко? Один шанс. Страх парализовал мысли и убил этот единственный шанс. Не сейчас.
Манула: Отрыв глаза, попытался повернуться на другой бок и сморщился от боли. Вчера он заснул на диване и сейчас все тело ломило после неудобного сна. Девять утра. Какого черта он проснулся так рано? Снова закрыв глаза и закинув руки за голову, он устроился поудобнее, он улыбнулся. Смутное ощущение чего-то приятного, что снилось совсем недавно… Обрывки, которые даже воспоминаниями не назовешь. Мягкие и теплые как шерсть кошки и обжигающие как раскаленная лава… Звонок в дверь вырвал его из приятного забытья. Недовольно ворча, встал с дивана, с удивлением отметив, что все тело ломает, как будто его сбил грузовик. Открыл дверь и с удивлением уставился на красивую блондинку. Вспоминая их последний разговор, не мог найти объяснения ее радостной улыбке. - Здравствуй… Вошла, не дожидаясь приглашения. Бросив сумочку на диван, села и с беспокойством уставилась на него, теребя край своего шелкового шарфа. - Это правда? - Что правда? - Ты решил уйти из группы?! Новости распространяются быстро. Усмехнувшись, он подкурил и сел в кресло напротив. - Да. Сцепив тонкие пальцы и любуясь отблесками утреннего света на дорогих камнях колец, женщина пробормотала: - Почему ты мне ничего не сказал? - Зачем? Тебя же не касаются дела группы… Вскинув на него ярко-синие глаза, блондинка ответила с нескрываемой горечью в голосе: - Но меня касаются твои дела! Я же видела, что что-то не так… - Нет, милая. Тебе показалось… - Зачем ты так со мной?! Я же не знала… - Да. Ты не знала, но тебе в голову не пришло ничего умнее, чем обвинить меня в измене. Малышка, кроме этого в жизни есть дохрена других вещей. - Если бы ты не молчал как истукан, а сказал мне сразу, в чем дело… - Ладно, забудь. Все нормально. Стянув с шеи шарфик, она расстегнула пальто. Откровенный вырез платья, открывающий потрясающее декольте. Из-под длинных ресниц наблюдает за его реакцией. Грациозно поднявшись с дивана, женщина подошла к нему и опустилась на колени у его ног. - Я так скучала… - поглаживая его колени, улыбается, видя знакомый блеск в глазах – Надеюсь, у тебя есть вино? - Милая, сейчас девять утра! - Ну и что? Ты куда-то торопишься? Хитрая улыбка кошки, которая с нежностью точит свои коготки об ноги хозяина. Любимого хозяина. Нет. Он никуда не торопиться. Теперь. Прохладные пальчики гладят тело под рубашкой. Однажды ему пришла в голову мысль: а что если это она? Сейчас она здесь, рядом. Это беспокойство в глазах и явное облегчение, когда вся правда выяснилась… Она беспокоится о нем. Он ведь не видел лица своей подруги кошки. Другой голос, но это еще ничего не значит. - Извини, малышка, мне нужно переодеться… - Зачем? – сидя у него на коленях, перебирает его мягкие вьющиеся волосы и обольстительно улыбается – Ты, наверное, хотел сказать раздеться… - Да… Видимо… Распахнув рубашку, его девушка вскрикнула: - Господи!!! Что это?! – тонкие пальчики осторожно прикоснулись к его телу. Резкая боль пронзила ребра, как будто его ударили топором. Сняв с колен свою подругу, он вскочил и подлетел к зеркалу. От бедра до подмышек по левому боку тянулся шрам. Заживший, но дико болезненный. Огромными непонимающими глазами он уставился на свое отражение. В одно мгновение на него обрушились воспоминания. Падение, Кошка, прижимающаяся к нему и потом… Горячие поцелуи женщины, лица которой он не видит… Этого не может быть! Это был всего лишь сон! Но шрам и боль существуют здесь и сейчас. Блондинка обняла его. Как только ее руки прикоснулись к телу, он чуть не взвыл от нового приступа боли. Этот шрам как напоминание о том, что он говорил ночью… - Что с тобой случилось?! – почти со слезами в голосе простонала девушка. Что случилось? Отличный вопрос? Если кто-то знает ответ, он будет дико благодарен за разъяснения. - Не обращай внимания… Видишь, все уже хорошо… - Господи, да что с тобой происходит? Я тебя больше никогда одного не оставлю… Гладя ее по волосам, он бормотал что-то в ответ, видя только свой дикий взгляд в зеркале. Прижавшись к нему, блондинка сказала: - Это хорошо, что ты ушел… Это было просто невыносимо. Эти толпы баб вокруг тебя… Нет. Это не она. Мир становится проще за одно мгновение. За несколько секунд, которые будет звучать твой ответ. И не важно, каким он будет, «да» или «нет». С его оглашением прекращается цепь мучений и раздумий, которые разъедают мозг как кислота, сомнениями и беспокойством. Сотни вариантов и только один верный. Как сложно его найти. Жизнь – это выбор каждый день. Того с кем спать, с кем дружить и с кем быть в непримиримой вражде. Мы даже не подозреваем, как сильно эмоции влияют на нашу жизнь. Сколько решений принимаем не мы сами, а наши эмоции. С возрастом мы становимся добрее, внимательнее, учимся воспринимать очевидное и делать из него верные выводы. Но совсем не факт, что случится именно это. Как дерево, до определенного момента растущее здоровым, вдруг заражается какой-то болезнью и дальше его существование превращается в рабство, потому что на его теле растет уродливый лишай, его соки вытягивает этот паразит, его жизнь навсегда связана с этой болезнью. Так же и люди… Однажды, пара слов и мир навсегда переворачивается, превращаясь в негатив фотопленки. Озлобленность и недоверие будут этим паразитом, который сожрет душу. Действие или бездействие. Свое или чужое. И назад ничего не вернуть. Точка невозврата. Ответ: «да» или «нет»… Несколько месяцев закончились парой фраз. Впереди так много дел. Шрам на ребрах стал почти невидим. Иногда по вечерам напоминая о себе слабой ноющей болью, которая растворялась через несколько минут. До конца года у него есть обязательства, которые он должен выполнить. Он ведь живет здесь, в реальности. Где нет размытых очертаний меняющегося под настроения мира. Странных каменных зверей не умеющих летать птиц. Все четко и определено. Здесь нет места глупым фантазиям о небе, потому что здесь ни у кого нет крыльев. Шрам – тонкая бледная полоса на его совершенном теле. Вместе с тем как он исчезал, растворялись воспоминания, вытесняемые пристальным вниманием больших голубых глаз. Реальность всегда сильнее, потому, что она рядом. Она диктует правила и заставит им подчиняться, потому что у нее никогда не было крыльев. Она твердо стоит на ногах, осознавая свое превосходство. О да, конечно ей известно о том, другом мире. С ехидной улыбкой и снисхождением во взгляде она назовет тех, кто посмел отвергнуть ее законы сумасшедшими и заклеймит их, не дав возможности защитить себя. Кто-то сломается и признает поражение, кто-то не примет этих условий, счастливы не будут ни те, ни другие. Он забыл дорогу в нарисованный мирок. Впрочем, и не пытался ее вспомнить. С принятием решения, все вокруг изменилось. Однажды переключая каналы, он отвлекся и когда обернулся к телевизору, вздрогнул. Рекламный ролик. Тонкая узкая ладонь, на которой лежали черные перья. Рука и перья смешались в черно белую надпись. Одно слово. Жизнь – это выбор каждый день. Что он выберет? Всего лишь одно слово: «КРЫЛЬЯ».
Манула: Небольшой зал ресторана тонул в ароматах свежих цветов и солнечном свете. Как будто расщедрившись, осеннее солнце заливало улицы города теплом, ласковым и мягким. Неповторимым, каким оно может быть только осенью. Уже полчаса он слушал болтовню своей женщины с подругой по телефону. Не вникая в смысл фраз смешанных со смехом, он прислушивался к тому, что происходило вокруг. За спиной полупрозрачная перегородка. За ней соседний столик. Два женских голоса. - Ну? - Что? - Ты знаешь, что невежливо отвечать вопросом на вопрос? - Знаю. - И тебе чихать. Ясно. Будешь упираться, я свистну тяжелую артиллерию. Шолли будет тебя держать, а я пытать с собой жестокостью. - Нет, вы меня слишком любите, чтобы пытать. - Вот стерва! Нашла таки слабое место в нашем плане! Да… Мы тебя любим, поэтому и пристаем с расспросами. Хватит уже выпендриваться, тоже мне последовательница Джордано Бруно. - Ты о чем? - Не чувствуешь как дымом пахнет, милая? Это ты под собой костер разложила и теперь с наслаждением поджариваешь себе пятки. Рассказывай. - Да нечего рассказывать. Забей… - Я тебе сейчас стакан в задницу забью! Усмехнувшись, он отвернулся к окну и вдруг, в разговоре его подруги промелькнула фраза, зацепившаяся за слух. Удивленно вскинув брови, обернулся и посмотрел на красивую светловолосую женщину напротив. На свою реальность. Она говорила о свадьбе. Вот так просто. Болтая об этом с подругой, не удосужившись поставить его в известность. Он вдруг почувствовал себя декоративной собачкой, которую причесали и посадили на цепочку, нацепив на ухо бантик. Чуть не расхохотавшись, он подумал: «Какая деградация! Я был свободным зверем. Волком. Для нее. А в этой жизни - я шавка, которую показывают подругам и хвастаются ее достижениями… Забавно…» Женщина убрала телефон в сумочку и, заметив его усмешку, спросила: - Что такое, милый? - Ты собралась замуж, детка? Блондинка рассмеялась и, погладив его руку, лежащую на столе, промурлыкала: - Это конечно серьезный шаг, о котором не стоит говорить в таком тоне, но мне нравится твое настроение. В последнее время ты был сам не свой, а сейчас улыбаешься и за это, я даже прощу тебе твое легкомыслие. - Серьезно? Простишь? – сложно не уловить иронии в его голосе, но кажется, ничего невозможного нет, потому что его спутница снова беззаботно рассмеялась: - Конечно. Я же люблю тебя… Любит… Как интересно. Не поинтересовавшись его мнением, она обзванивает своих подруг и выбирает цветы на свадебный букет. Интересно, за кого она его принимает? Он не диван, к которому можно примеряться, хорошо ли он будет смотреться в гостиной. Сложно найти что-то более раздражающее его, чем давление. Улыбаясь почти с издевкой, он наклонился вперед и повторил: - Значит, ты собралась замуж? Его подруга нервно дернула плечами и, махнув рукой, бросила: - Я думала это вопрос уже решенный… - Отлично. Рад за тебя, малышка. - Что это значит? – удивленно уставилась на него блондинка. Его милая улыбка стала откровенно издевательской. - Ничего особенного. Просто я не собираюсь жениться. Удивление в больших синих глазах мгновенно сменилось бешенством. - Что??? Я не позволю тебе так обращаться со мной!!! Откинувшись на стуле, он наблюдала, как милое личико исказилось от злобы. - Как обращаться, милая? - Ты! Скотина! Заставил терпеть свои выходки, чтобы теперь выставить меня на посмешище!!!! - Я? Детка, по-моему, ты в моей помощи не нуждалась. И кстати, что тебе пришлось от меня терпеть? - Ах, ты сволочь! – забыв о приличиях, взвизгнула блондинка. Разговоры за стеной сразу же смолкли. Послышалась возня и тихие удаляющиеся шаги. Сцена начала привлекать ненужно внимание. - Не ори. Схватив сумочку, женщина вскочила и выбежала из ресторана. Глядя в стол, он вздохнул, как будто освободившись от сдавливающих горло цепких пальцев. Его реальность оказалась мелкой и самовлюбленной. Она никогда не стала бы спасать его, принимая на себя боль, разрывающую на части. Кто виноват? Только он сам… Вдруг мир вокруг исказился и его, как будто выбросило за его пределы, оставив наблюдать за происходящим со стороны. Обрывки чужих разговоров вокруг начали расслаиваться. Смешиваясь в нечленораздельный гул, оглушая и раздражая. - Ой, я даже не помню, где это было… - О чем ты говоришь, милая? - Сколько раз я могу тебе повторять… - Я сказала, что жду подтверждения отправки… - Я ненавижу тебя! Оглядываясь по сторонам, он видел, как слова летали вокруг, ощутимые и реальные, как птицы. Ничего не значащие для него фразы, рвались на куски как тонкая паутина. И из этого месива мозг выхватывал отдельные слова, складываясь в болезненный стон. - Ой, я даже не помню, ГДЕ это было… - О чем ТЫ говоришь, милая? - Сколько раз Я могу тебе повторять… - Я сказала, что ЖДУ подтверждения отправки… - Я ненавижу ТЕБЯ! Голоса смешивались в шум прибоя, в котором зов, отчаянный как крик чайки, пытался пробиться к нему. ГДЕ ТЫ Я ЖДУ ТЕБЯ… На перекрестке стоял указатель. Раскидав свои руки, он никуда не вел, обветшалые и потрескавшиеся таблички, которые должны были показывать направления, были пусты. Но даже если бы на них что-то и было написано, это бы мало помогло. Дороги тянулись от столба в разные стороны, очень скоро сплетаясь и образуя лабиринт без выхода. Пес метался между этими тропами в никуда, не чувствуя в каком направлении бежать. Нарисованный мирок где-то совсем близко, но почему он не может туда попасть? Его так долго не было. Бросившись в пустую черноту, он бежал, стараясь ни о чем не думать, кроме того, что он все же доберется до тихого берега. Не придумывал оправданий, Кошка в них все равно не поверит и скорее всего, слушать не станет. Зачем слова? Он знает, что нужно делать. Резко затормозив, Пес чуть не врезался в нагромождение каменных обломков. Как будто горный обвал засыпал ущелье. Острые осколки застывших извержений гор, преграждали путь. Обдирая лапы до крови, он пытался забраться на этот завал, скатываясь вниз, злясь и понимая, что непременно должен преодолеть это препятствие. Потому что там, за этой грудой камней был мир, в который ему необходимо было попасть. - Ну, зачем ты так? Впусти меня… Я здесь… Ты слышишь меня, чертова стерва!!??? Ни звука в ответ. Только ветер, перебирающий черную густую шерсть. Ворча, Пес бродил у завала, кидая раздраженные взгляды на нагромождение обломков. Предприняв очередную попытку взять штурмом преграду, он снова сорвался. - Эй! Поосторожней! Пес шарахнулся в сторону, потому что это восклицание принадлежало камню, на который он наступил. Приглядевшись, он увидел, что камень смотрит на него блестящими темно-карими глазами. - Смотри куда лапы ставишь! – сердито заявил говорящий камень. - Эээээ? Устроившись поудобнее странное существо, фыркнуло и, насупившись, уставилось на Пса своими темными горящими глазами. Каменный зверь из нарисованного мира. Непонятное существо, неизвестный и не встречающийся в природе вид. Такое могло завестись только в этом мире, в котором времена года сменяются по желанию хозяйки. Маленькие ушки на круглой голове, блестящие глаза и обманчивое ощущение мягкости. Каждая шерстинка как будто выведена в камне заботливой рукой. Идеальная иллюзия жизни и безопасности. - Долго ж ты шел… Пес промолчал в ответ. Задрав морду, он смотрел на непреодолимую преграду. Странный зверь, так же молча, покосился на камни вокруг. - Как мне туда попасть? – выпалил Пес, царапнув когтями кусок скалы. Вздохнув, странный зверь почесал ухо. - Нда… Бурундук не соврал, ты и, правда, трудный. Страстное желание врезать огромной лапой по уху нахальной живности остановила только перспектива отбить лапу о каменную скорлупу. Население этого мирка отличалось особой язвительностью. А может быть, это отношение распространяется только на него? Видя, что Пес всерьез разозлился, к тому же явно расстроен, тем, что не может попасть на другую сторону ущелья, Каменный зверь смягчился. - Если это не может преодолеть собака, то для ветра нет преград. - Для ветра? Но… Я не знаю как… - Это просто. - Ну да! Мне здесь это каждый говорит! - Ну вот, значит не новость. - Я не знаю как! – взвыл Пес и, опустив голову, повторил – Я не знаю… Каменный зверь снова вздохнул, но теперь уже с каким-то щемящим душу сожалением и пониманием. - Это просто… Правда. Когда любишь кого-то. Представь его и пойми, что тебе нужно быть там… Быть рядом. Необходимо. Ведь для ветра нет преград. Что страшнее: признать, что ты кого-то любишь или ощутить, как твое тело распадается на части, превращаясь в воздушный поток? Здесь нельзя бояться и ему не страшно. Падая в пропасть, он не думал о том, что разобьется о скалы. Он думал о том, что не увидит большую полосатую Кошку, которая будет беспокойно бегать по берегу в ожидании его шагов на песке и никогда не узнает, что случилось. Это так просто… когда ты кого-то любишь… Взглянуть на землю с высоты, в которой живут птицы. Это просто… Когда у тебя есть крылья! Оставляя позади нагромождение обломков гор и странное существо с непередаваемой печалью в глубине горящих глаз, он рвался вперед. Туда где ему хочется быть. Необходимо быть. Те же скалы. Обрыв берега и черное хмурое море. Маленький мирок сотрясался от грохота. Музыка. Давящая ударная дробь и раздирающий душу безжалостный гитарный ритм. Музыка на пределе возможностей восприятия, доводящая сердце до аритмии и хлесткие пощечины серого дождя. В ее мире появился новый цвет. Дождь как будто смывал тонкие четкие линии и, смешивая их с чернотой фона, превращался в серый туман, который парил в воздухе мелкими, почти невесомыми каплями, обрисовывая силуэт хозяйки мира. Туман дрожал в диком ритме музыки. Корчился от невыносимой боли, которая исходила от нечеткого очертания женского тела. Издевательски замирал на ее лице, как будто дразня возможностью рассмотреть ее черты и через мгновение, снова стирал их. Он наблюдал за женщиной у обрыва, не решаясь подойти. Впервые увидеть хотя бы намек на ее реальную внешность и в это же время чувствовать, как их разделяют эти безжалостные ритмы, такого когда-то любимого им чуда. Музыка дробила скалы вокруг, осыпая их к ногам мелкими осколками. Она оглянулась и, заметив его, почти злобно спросила: - Пришел? Надо же! - Я скучал… - сказал он, как будто не замечая ожесточенности ее тона. Силуэт вздрогнул. Плечи поникли. Всего два слова и от злости не осталось следа, только беспредельная печаль перед встречей с неизбежностью. - Зачем ты пришел? – если бы он не стоял к ней так близко, то не расслышал бы этого стона. - Потому что ты меня ждала… Музыка продолжала грызть скалы, разрушая их холодные тела, но не могла встать между ними. Приходя от этого в еще большее бешенство, она металась в каменной клетке, как загнанный зверь, раздирая маленький нарисованный мир в клочья. - Нет – она хрипло рассмеялась – Тебе показалось. - Это не правда… - Серьезно? – холодный дождь хлестал по щекам, но еще холоднее был ее голос – Я. Тебя. Не. Ждала. – четко и ровно. Зло и равнодушно – Это похоже на вранье? - Нет… - Отлично. Мне пора – отвернувшись, она собралась уйти. В отчаянье мужчина схватил ее за руку и развернул к себе. - Что случилось? Дернувшись, она попыталась вырваться из его рук, но это было не так просто. Ей удалось разозлить его всего парой фраз. - Отпусти меня! - Отпущу, когда скажешь в чем дело. - Ни в чем. - Прекрати. - Отпусти! Мне больно!!! - Что случилось? - Что случилось?! А что могло случиться!? Ты такой же, как все! Не лучше! Когда тебе была нужна помощь, ты приходил ко мне, а потом… Сколько тебя не было!? Месяц? Два?! Иди к черту! Я тебя ненавижу! Ты такой же, как все… Крича ему в лицо, она пыталась вырвать свою руку из его пальцев, сжимающих ее до боли. С легкостью подавив сопротивление, прижал ее к себе. - Отпусти меня! - Я не мог прийти… - Да? Что так? Занят был!? Иди к черту со своими делами! Не задерживаю!!! - Перестань… - От… - Как тебя зовут? - Какая тебе разница!? - Скажи мне свое имя! Я найду тебя. Твою мать, да прекрати ты дергаться! Музыка вокруг злобно хохотала сотнями голосов, веселясь на обломках когда-то прекрасного мира. Кружась вокруг двух нечетких силуэтов, она застилала свет луны своими рваными черными крыльями. Хлестала их серым дождем. Глумилась над распадающимся на части хрупким счастьем. - Ты плачешь? - Нет. - И врешь. - Прекрати! Какое тебе дело до того что со мной происходит?! - Зачем ты так говоришь? - Я не хочу тебя больше видеть… Как будто ослабев, она устало вздохнула. Никто не знает, чего стоили ей эти несколько слов. Точка поставлена. Не веря в то, что услышал, он крепче прижал к себе дрожащее от холода и боли тело. - Почему? Я обидел тебя? - Нет. - Тогда в чем дело? - Ты же знаешь в чем дело! Зачем ты заставляешь меня это говорить?! - Потому что ты сама не хочешь уходить… - Да. Я не хочу. Но так надо. - Кому? Зачем??? - Потому что это стало слишком больно. - Да… Я чувствую. Твои слезы как кислота. Я даже не знаю, как ты выглядишь… Я никогда тебя не узнаю. - Да. Может быть, мы живем совсем рядом, но никогда не узнаем этого… Теперь в моем мире всегда будет идти дождь… - Нет. Нет! Скажи мне… - Это ничего не изменит. Скалы рушились под грохот музыки и тоскливый плач дождя. Земля под ногами пошла трещинами и, разделившийся пополам, каменный берег разорвал сплетение рук. - Я люблю тебя… Прощай… - Нет! Не уходи!!! Дождь хлестал как сотни плетей, оставляя на душе кровавые рубцы. Смывая обломки хрупкого нарисованного мира, стирая его грани, чтобы навсегда смешать его с чернотой из которой он посмел вырваться.
Манула: Он вскочил с постели. Сердце бешено колотилось где-то в горле, его трясло как в лихорадке. Ощущение человека, которого выкинули из мчащегося на полном ходу поезда. В комнате нечем дышать. Руки дрожат, уже злясь с третьей попытки, он подкурил сигарету и сполз с кровати на пол. Его редко мучили кошмары, непонятно как но он всегда мог справиться с мерзостью, которая лезла в его сны, нарушая уединение и спокойствие души. Он забыл, что такое просыпаться в холодном поту, с давлением как у начинающего спринтера. Холодной рукой провел по лицу. Как будто дождь, хлеставший в этом черно-белом мире, до сих пор стекал с его волос. Соленые капли. Слезы. Вечные дожди ее слез… Звезды, яркие и крупные, как градины равнодушно таращили свои бессмысленные заспанные глаза на одиноко светящееся окно. За стеклом, сидящий на полу мужчина с бутылкой пива и листом бумаги на столе перед ним. Почерк не разобрать, только он один знает, что заключено в этих неровных, как будто рваных строках. Никому больше не надо это знать… Пусть каждый видит то что ему хочется. Это будет кусок ЕГО МИРА, возникшего в необъятной пустоте ночи, в которую он попал несколько месяцев назад. Каждый ищет в ней то, что ему нужно… Пусть будет так. And restart And be a part again Unconsciousness will be your friend Your friend… «Как мотылек к свету…» Наверное, лучше так, чем падать в пропасть. Падать и разбиваться о камни. Каждую ночь. Не умирать, продолжать дышать сквозь эту боль, которая выламывает виски, раздирает на части, безмолвно скулит и корчится, не имея возможности вырваться из несчастного страдающего тела. Каждое утро опухшие от слез, покрасневшие глаза и уже открытые неодобрительные взгляды: - Ты очень плохо выглядишь! Тебе нужно отдохнуть. Съездить куда-нибудь. Влюбиться, в конце концов! В ответ злобный оскал, заменяющий улыбку. О да! Влюбиться. Ведь никто не знает от чего в ее глазах эта мертвая пустыня… Забыла, кого и за что она не может простить. Его? Нет… Что за бред! Они ведь даже не знакомы, разве можно ненавидеть человека, который в глаза тебя ни разу не видел? Может быть, его и нет на самом деле, и все что случилось плод ее расстроенного воображения. Так кого она не может простить? Себя. За то, что оказалась такой слабой и не выдержала. Не спасла СВОЙ мир. Каждую ночь, закрывая глаза, он убегала от десятков кошмаров, которые догоняли ее и рвали в клочья. Вскакивая с криком и сердцем, стучащим где-то в горле, брела на кухню, и остаток ночи проводила сидя на диване с сигаретой, обняв колени. Глядя в пустоту. Теперь она ее часть. Утро и улыбаться своему отражению больше нет сил. Потому что вечером все повториться. Алкоголь не спасал, конечно, через какое-то время она просто падала без мыслей, но после выпитого за вечер кошмары становились ужаснее, а пробуждение муторней. Алкоголь отключал мозги, но до этого предстояло пережить несколько страшных часов, когда эмоции выходили из-под контроля. Однажды утром после очередного приступа, она увидела, что стена к спальне исписана кривыми не разборчивыми буквами. Повторяясь многократно, они составляли только одну фразу: «Я больше не могу рисовать… Я больше не могу рисовать… Я больше не могу рисовать…» Запивая вином таблетки, засыпала, ни о чем не думая. Все возвращаются рано или поздно… Все. Тогда почему она не может вернуться? Дни как кассовый чек, на котором выбит набор цифр, составляющий ее существование. 6:00 – так тяжело проснуться… дозировка больше и больше с каждой ночью. 12:00 – в пустом кабинете, когда коллеги разбегаются послушать сплетни или пустить новые, включает музыку и, откинувшись в кресле, смотрит в потолок. 17:00 – плеер в ушах, чтобы не слышать, как перешептываются за спиной, обсуждая ее состояние и запавшие глаза. 00:00 - «я больше так не могу…» Однажды ночью она вернулась туда. В свой мир. На нарисованный берег. Сидя на песке, она рыдала, потому что море окаменело и хранило мертвое молчание, пронзая темноту острыми краями обломков мечты. Как будто счастье этого мирка заледенело и, не выдержав удара, рассыпалось. Только осколки. Мертвый ветер над пустым берегом, на котором разлагаются трупы животных, когда-то населяющих этот мир. Она вернулась… Но стало ли от этого легче? Мосты навсегда разрушены. Сметены ураганами. И коды на дверях, скрывающих ее мир, перепутаны. Жизни не хватит, чтобы проверить все возможные комбинации к замку… Ему никогда не найти дорогу обратно. Дожди смыли очертания ее мира и теперь ей придется все строить заново… Только вот… Нужно ли? Ничего не бывает случайно… Однажды пролистывая страницу музыкальных новостей, она наткнулась на статью, о том, что группу, название которой ей ничего не говорило, покинул вокалист. И там была его фотография. Как ни странно, но она узнала его сразу. Все что она помнила это нечеткий силуэт нарисованный каплями дождя. Высокий, сильный… Его руки. Такие теплые и нежные. Сильные и заставляющие подчиняться. Вызывающие желание принадлежать ему. Почему эти воспоминания не хотят умирать вместе с обломками ее прошлого? Почему они продолжают жить и мучить ее, разрывая нервы и отнимая остатки сил. Красивый… Заворожено рассматривая лицо на снимке, она вспомнила их разговор: - Ты красивый? - Я? Да. Не соврал. Действительно. Невероятное сочетание талантливой сущности и необыкновенно гармоничной и прекрасной формы. Просто невероятно, что у обычных людей, ходящих по земле, могут быть такие красивые дети. Ласково обводя ногтем каждую черточку его лица, она думала, что реальность никогда бы их не свела, слишком они разные. Даже если бы им довелось встретиться, она никогда не подошла бы первой, а он… Он ведь даже не знает, как она выглядит. Никаких общих точек пересечения, никаких общих интересов. Разные звери. Разные виды. Разные вселенные. Никогда вместе. От себя не спасают снотворное и алкоголь. Каждую ночь падать с отвесной скалы, разбиваться и видеть, как разлетаются по камням мозги, и торчать вывернутые, переломанные кости. И каждое утро открывать глаза, продолжать дышать, чувствуя себя мертвой. Сколько можно? Однажды, утром она проснулась с мыслью: «23 декабря». И больше ничего, только эта дата. Весь день измученный мозг пытался понять, почему в голову так настойчиво лезет этот день. Что случится такого особенного 23 декабря? Это не день рожденье кого-то из друзей или родных. Никакие события не связывали ее с этим числом. И почему оно возникло именно сейчас??? Лежа на диване с нотбуком на коленях, он вертела в руках не подкуренную сигарету. Сейчас любая возникшая мысль не предвещала ничего хорошего. Может быть… наконец все закончится? Усталый взгляд отражается в потухшем мониторе. Покорное ожидание конца. Лишь бы не было так больно и пусто… Бросив сигарету, она взяла телефон и, найдя нужный номер, набрала его. Записалась на прием к нотариусу.
Манула: Ничего особенного не случилось. В его жизни было так много женщин, они заставляли его переживать, что явно или скрыто, отражалось в его песнях. Все что когда-то пережил, чувствовал. Он хотел это сохранить и создавал строки, в которых эти воспоминания, будут жить. Их расхватают сотни рук, примут и сделают своими тысячи душ, но они всегда будут принадлежать только ему. И пусть та женщина, которая их спровоцировала, даже не узнает об этом, не важно. Он сам забудет о них через какое-то время, но они будут жить, потому что трансформируются в слова и мысли тех, кто будет искать себя в словах, когда-то брошенных им в пространство. Страсть… Дикая, почти животная. Страсть, которая так быстро проходит, обжигает, заставляет вести себя неразумно. От которой через несколько месяцев не остается и следа… You give me my lust And you are my frost I hate what you do but can't resist To your sweet charming And always harming Cold little embrace It's what I need… Боль… Страшнее чем физическая, потому что ее не заглушить наркотиками. Прогресс до сих пор не придумал способов снять эту боль. Потому что ее вызывают не болезни или раны, это гораздо хуже. Чувствовать себя изодранным засохшим листом, который треплет ледяной порыв ветра. Жизнь не отпустит, ветер не станет теплее и в жилах больше нет сил держаться и противостоять. Не спастись, не защититься. Кричать от отчаяния или безмолвно истекать кровью в ожидании, когда наступит избавление. We crush in tears And threats are far away A long yearning We shouldn't calm on them And all the sickest lies I can't believe it's over and it's clear And you don't hear… Ревность… Ослепляющая, срывающая голос на хрип и превращающая в зверя. Так сложно не увидеть и переступить грань, за которой привязанность утратит смысл и останется только злоба и желание раздавить того, кто нанес ему такое оскорбление. И уже не важно, кто виноват. Собрать осколки, потом возможно не удастся, но разве можно думать об этом, когда боль лишает зрения и возможности дышать? I love you more than most I want to hold you close Till everything will be alright But I feel that there is more you need And I have to bleed For every little dumb mistake… Нежность… Чувство беспредельное как небо и глубокое как океан. Когда страшно прикоснуться к любимому существу, потому что руки кажутся грубыми и неповоротливыми клешнями. Страшно приблизиться, чтобы не задушить в объятиях. Быть нужным и помнить об этом каждый вздох, каждую секунду проведенную не вместе. Ломать препятствия и лететь по первому зову. Потому что нужен… Just let us die In our arms again You can't believe What you mean to me… Ничего особенного не случилось, тогда почему он не может найти себе места? Почему он не сказал ей, как много для него значит ее присутствие? Не успел… Не оправдание. Он должен был сделать это раньше, не дожидаясь, когда от отчаяния она будет прятать боль за маской равнодушия и злости. Когда начнет ломать этот мир, единственная вина которого была только в том, что однажды там появился огромный черный Пес. Много раз он пытался найти ее, но вокруг была только пустота. Ни намека на то тепло и нежность, которые он когда-то встретил. Теперь он всегда был тем, кем являлся в жизни. Человек, среди тысяч таких же слоняющихся в поисках своего рая или ада. Каждому свое… Сильным зверем он был только для нее. Может быть, никто другой не способен разглядеть это в нем, потому что люди редко замечают кого-то кроме себя. Редко слышать то, что не касается их самих. Здесь все так же как в реальности. Те же пороки и те же достоинства. Отражение его жизни, в которой теперь ему предстоит стать кем-то другим. И ему самому решать, как поступить. Дата в его ежедневнике: 23 декабря. С нами происходит то, чего мы больше всего боимся. То, что внушает ужас и глупую мысль: «Я не смогу это пережить!». Это как катализатор медленно текущих процессов, как магнит, однажды облекши свои страхи в четкую мысль, не будет другого выхода, как ждать ее исполнения. И это правило практически не имеющее исключений. Она панически боялась одиночества. Еще с детства. Взрослые говорят, что у детей не может быть тоски и депрессии. С возрастом и накоплением жизненного опыта у людей как будто отмирает часть мозга, отвечающая за воспоминания и проекцию боли на объект отдельный от них. И, правда, какие у ребенка могут быть проблемы? Ему не нужно думать, как погасить следующий платеж по кредиту или где найти более дешевую квартиру. Он не решат мировых проблем и не вершит судьбы народов. Верно. Но зная то, что каждый из нас маленькая вселенная со своим центром притяжения, взрослый человек никогда не подумает о том, что маленькое существо рядом с ним решает те, же проблемы, что и у него, только в масштабе своего мира. Ему тоже нужно бороться! Каждый день! И страдать. И не иметь возможности позвать на помощь. Он просто не знает, как это сделать. - Мама… - Почему ты плачешь? - Мне больно… - Где? Что у тебя болит, малыш? Сколько раз я тебе говорила, не есть немытые фрукты и не грызть карандаши?! И мать побежит за таблетками и порошками. Тоскливо глядя в глаза самого близкого человека, ребенок будет покорно глотать лекарства, которые ему не нужны, но ведь мама так сказала. И как ему объяснить, что у него болит, когда он не может спать и выдумывает себе несуществующего друга… Она боялась остаться одна, туманно представляя себе это понятие. Толпы случайных знакомых, единственной связью с которыми был алкоголь. Совершенно не нужные ей мужчины, близость с которыми не вызывала ничего кроме отвращения к себе и необходимости убеждать себя, что все хорошо. Однажды все это отпало как сухая кора, оставив ее наедине с самой собой. Взглянуть в глаза пропасти. Это страшно. И необходимо. Только пропасть в ее случае была в прошлом. В том, что она отбросила. В этих случайных связях и ненужных именах, которые тянули ее вниз, в болото того что «правильно», того что «делают все». Это была пропасть, а когда-то так пугающее одиночество стало ее жизнью. Тогда появился этот странный черно-белый мир, в котором поселились такие же, как она. Где все было хорошо, там не делили мужчин, не предавали, не врали, не обижали и не заставляли страдать. Другой уровень жизни, другие ставки в игре. Свой собственный рай. Спасение от одиночества среди сотен своих сородичей, которые говорят с тобой на одном языке и принадлежат к одному и тому же виду, но не слышат и не видят ничего, что не касается их самих. Почему он пришел к ней? Вернее не к ней, а в ее мир? Они не были знакомы и никогда не встретились бы в жизни, почему так вышло?
Манула: Наказывают тем, что мы любим больше всего. Тем, что становится нам дороже, чем законы мироздания. Слишком сильные эмоции вызывают противодействие. Люди, к которым она привязывалась по настоящему уходили и не по ее воле. Смотреть им в след и давиться слезами, потому что изменить ничего нельзя. Кто-то катился вниз, кто-то поднимался вверх и только она, как будто застыла в пространстве, на одной точке, на одном уровне. Так сложно не поддаться злобе на все то чего ты не можешь иметь или то что потеряла. И с каждым днем противостоять этому сложнее. С каждым прожитым годом вера слабеет. И желания под новый год не о чуде и счастье… Мечта только о том, чтобы жить и ничего не чувствовать. И каждый год… она не сбывается. Отчаянный поиск спокойствия обернулся катастрофой. И теперь нет сил, что бы идти дальше. И оставаться на месте нет сил. Потому что легкие забиты пеплом ее сгоревшего мира и дышать уже нечем. Значит нужно рвать все раз и навсегда. Знать бы еще, как это сделать… Сегодня 23 декабря. - Какого черта вы притащила меня в этот кабак? - Дорогая, если ты не в курсе, это заведение называется ночной клуб. - Какая разница? - Большая, детка, большая. Сидение дома в обнимку с ноутом на тебя плохо действует. - Да? – девица с короткими рыжими волосами повернулась и удивленно уставилась в зеркальную стену – Вроде ничего необычного. Как всегда. - Ага. Безумные глазки и бледность свежего трупа. Очень трогательно! - Слезу вышибает. Так и хочется накормить. - Ты же на привидение стала похожа! - Не страшно. Отдаю вам свою жизнь, можете пользоваться, мне она ни к чему. - Заметно. - Ну, ничего, мы уже привыкли и даже не материмся: «Дал же Бог подругу!». - Если вы хотите таким образом поднять мне настроение, это не лучшая ваша идея. - Где уж нам!? Твое настроение поднять! Скажешь тоже. - Для этого нужен кран строительный! - Точно. Человеку такая тяжесть не под силу. - Очень остроумно. - Мы рады, что тебе понравилось. - Я пойду. - Ну, хватит уже. Не хочешь в пляс пускаться, не надо. Мы и не требуем. - Просто, посиди с нами. Давай еще по коктейлю? - Это, между прочим, грешно – пользоваться чужими слабостями в своих корыстных целях. - Ничего страшного. Райские кущи нам всем давно не светят. - Грехом больше, грехом меньше. - Да, давайте по «Голубой лагуне» и прыгнем со Скалы Напрасных Ожиданий в Море Несбывшихся Надежд… - Это ты к чему сказала? - Ты чего? Просто на ум пришло… А что я такого сказала? - Эй, дорогая, ты меня пугаешь. Я думала бледнеть тебе уже дальше некуда… - Что стряслось? - Ничего… Ничего. Где ваш коктейль? - Почему они так на меня смотрят? - Разве ты сам этого не хотел? Через пятнадцать лет, по-моему, глупо задавать подобные вопросы… - Нет. Я никогда не хотел, чтоб каждый лез ко мне в душу, только потому, что видел меня на сцене и покупал диски с моими песнями! - Что с тобой? - Ничего. - Ты прекрасно знаешь, что я не бьюсь в поросячьем восторге от твоего решения. Но ты мой брат… - глаза напротив как горький шоколад. Острые осколки, о которые можно поранить кожу – для других. И мягкие, теплые капли – для него. Потому что он его брат. Его любимый брат – И я принимаю твой выбор… - Спасибо. Двое мужчин молча, сидели за скрытым тенью столиком в самом тихом углу клуба. Два брата, два родных человека, не только по крови, но и по духу. Много лет они вместе шли к цели, которую один из них нарисовал и стремился воплотить, а другой, был достаточно силен и талантлив, чтобы оказать любое возможное содействие, чтобы общая цель из наброска превратилась в объемный рисунок. Яркий и многоцветный. Обманчиво простой на первый взгляд и поражающий глубиной при близком знакомстве. Два сильных, талантливых человека, которые сумели сохранить понимание даже на перекрестке, на котором их дороги разойдутся навсегда. Никогда вместе. Две части единого прошлого и два варианта будущего. На самом деле, вариантов намного больше и никто не знает, что будет с ними дальше. Но это будет завтра, а сегодня, за столиком молча, пьют пиво две половинки уже пройденного и сделанного. Как герои фильма на афише. Картина взяла свои награды, отсчитала кассовые сборы и отпечаталась в памяти зрителей приятным воспоминанием. Афиша уже не актуальна, но еще не содрана безжалостными ветрами и не заклеена новыми фаворитами зрительского внимания. Не смотря на бесповоротность принятого решения, он остался до завершения работы над альбомом, в котором он еще будет присутствовать, потому что там будут его песни. Личные предпочтения не могут быть выше общего дела. Не могут быть выше музыки, которую он делал вместе со своим братом и друзьями. Он не имеет права просто так бросить свои песни. Он должны научиться крыльями, которые он им дал. Когда его творения выпорхнут в небо и заживут своей собственной жизнью, он будет свободен. От своего прошлого, от обязательств по контрактам, от себя. Несколько раз он замечал взгляды, которые бросал на него брат и жалел о том, что решил задержаться и не ушел сразу же. Давать напрасную надежду – это низко и подло. Но ведь в этом он не виноват. Он выбрал свой путь и не может отвечать за мысли других людей, которые видят в его поступках то, что им хочется видеть. Порой, даже близкие люди делают самые невероятные выводы из твоих поступков. Видя в них смысл, который ты в них никогда не вкладывал. Все будет, так как решено. Оглядевшись вокруг, он вспомнил запись в своем дневнике: 23 декабря. Еще пара часов и этот день закончится. Непонятно, чего он ждал от этой даты. Он не знал, и некого было спросить. Обычный день. - Мне пора. - Еще рано. Вскинув глаза, он испытывающее посмотрел на брата, как будто тот сказал, какую-то очень важную вещь. Ту, которой он ждал весь день. - Для чего рано? Сидевший напротив мужчина подался вперед и сложив руки на столе, неопределенно пожал плечами. - Просто рано… Он не слышал ответа, уставившись на рукав черной рубашки брата. На темной ткани, причудливым узором светилась белая линия. Белое на черном. И такое бессмысленно и такое важное: «Еще рано». Заметив встревоженный взгляд младшего брата, мужчина в черном удивленно оглядел свои руки. Заметив белую полоску, он усмехнулся: - Что с тобой? – небрежным жестом стряхнув черточку, он добавил – Мне сегодня на бильярде повезло. Эй, Крис, да что с тобой? Стряхнув оцепенение, он ответил, как будто самому себе: - Ничего. Ты прав… Еще рано. Вскочив с дивана, он огляделся вокруг. Это был знак. Это должен быть знак! Вдруг дико заныл шрам на ребрах, как будто кто-то царапнул по нему острыми когтями. Он на мгновение закрыл глаза от резкого приступа боли, отмахнувшись от беспокойства брата. Воздух в баре пульсировал в такт его дыханию, в такт болезненным уколам в теле. Глубоко вздохнув, он попытался расслабиться, широкие плечи как будто опутывала тяжелая кованая цепь. Открыв глаза, он вздрогнул. Клуб вокруг погрузился в непроглядную бархатную темноту. Звуки с трудом проникали сквозь тяжелые завесы этой так хорошо знакомой тьмы. Что случилось? Утратив ощущения окружающей реальности, он пошел, не разбирая дороги. Эта боль… Ноющий шрам и тьма вокруг. Такая же чужая и неуютная, как в первый раз. И в ней нет этого нарисованного моря, над которым зевает луна. Просто чернота, как будто ему на глаза повязали платок. Лишенный зрения… один… в темноте… Чужие голоса. Чужие запахи. Движения. И вдруг как огонек свечи, где-то далеко вспыхнул свет. Свет, на который нужно идти. Там спасение. Там выход! В одно мгновение темнота вокруг вдруг расцвела множеством белых линий. Таких знакомых. Расползаясь в разные стороны, они вырисовывали реальность на двоих. Мир, который никто не видит. Мир, который существует только для них. Свет, который он увидел в темноте, был совсем рядом. Он горел в больших зеленых глазах. Совсем не похожих на глаза большой полосатой кошки. Встретившись впервые как обычные люди, они просто стояли и смотрели друг на друга. Как будто изучая каждую черточку лица. Каждый изгиб тела. Каждый вздох… Заняв свои места, белые линии застыли. Мужчина и женщина стояли на перроне вокзала. С обеих сторон в разных направлениях проходили поезда. Унося чьи-то мысли и желания, даря встречи и убивая расставаниями. Поезда чьих-то жизней… В каждом десятки чужих историй. У каждого свой пункт назначения. И огромное табло над их головами, на котором бездушный часовой механизм отсчитывал минуты. Это минуты отведены для того, чтобы принять решение. Ему не нужно время. Так же как ей… Шаг навстречу и, прижавшись к его груди, женщина зажмурилась до боли в глазах, чувствуя, как его сильные руки гладят вздрагивающие плечи. - Ты снова плачешь? - Нет. - И снова врешь… Больше в твоем мире не будет дождя… Буду только я… Цифры на часах исказились, правильные линии растянулись и слились в слова: «НИКОГДА ВМЕСТЕ» Как будто тая под струями теплого дождя, буквы расползались и исчезали с табло, падая в пространство и разбиваясь о каменные плиты перрона. НИКОГДА ВМЕСТЕ… НИКОГДА ВМЕСТ… НИКОГДА ВМЕС… НИКОГДА ВМЕ… НИКОГДА ВМ… НИКОГДА В… НИКОГДА… НИКОГД… НИКОГ… НИКО… НИК… НИ… Н… …
Sholah Werassa: А я помню, как ты его писала ) Перечитаю чуть позже.
Манула: Sholah Werassa Вчера закончила, а то так и висела детка недоработанная. Подбираю хвосты. Осталось написать завещание и рассчитаться с долгами))) Нда, висельный юмор.
Dawn: Манула Старая история...Хорошо, что закончила... Манула пишет: Осталось написать завещание и рассчитаться с долгами))) Нда, висельный юмор. Чего это?))
Sholah Werassa: Манула пишет: Осталось написать завещание и рассчитаться с долгами))) А лапой по носу? Персонально от Шолаха?
Манула: Да лан, чего уж и брякнуть просто так нельзя?))) Уже несколько дней в раздумьях пребываю. С одной стороны: если браться за публикацию Ордена, над ним надо серьезно работать. Сейчас я бы там многое переделала, особенно в первой части. С другой... стоит ли время тратить? "Сумерки" обесценили все, что может быть написано на эту тему на много лет вперед. Одним словом, мысли бродют))) Когда дописала кусок, перечитал целиком. Как все изменилось...
Dawn: Манула пишет: С другой... стоит ли время тратить? Тебе решать:) Манула пишет: Как все изменилось... Такая же мысль была и у меня. Все уже давно за спиной.
Манула: Dawn пишет: Тебе решать:) Трудно найти фразу, которая бесила бы меня больше. Dawn пишет: Такая же мысль была и у меня. Все уже давно за спиной. Дык и мы другие. Я не собираюсь цепляться за прошлое. Новый уровень, новая ступень. Грош цена таланту, который не желает развиваться.
akvaMarinka: Ману, это чудесно))) Молодец, что дописала. Негоже им было бы до сих пор по разным сторонам дороги блуждать. Пусть лучше, взявшись за ручки, вместе по ней шагают к светлому будущему.
Манула: akvaMarinka Именно. Материл меня мой зверинец, наверное. мол сама живет с мужем и радуется, а нас так и не свела вместе:)
Sholah Werassa: Манула пишет: "Сумерки" обесценили все, что может быть написано на эту тему на много лет вперед Свит, не смешивай толстое с вкусным. Значит, тебя просто будут читать другие люди.
Dawn: Sholah Werassa пишет: Значит, тебя просто будут читать другие люди. Золотые слова, капитан Есть жанр, направление, в котором пишут, творят! И для каждого автора есть свой читатель:)
Манула: Dawn Sholah Werassa Да ладно-ладно, убедили. Разбаловался мозг на рассылочках и казенных статейках. Не хочет парить. Вернее хочет, но видать стал неуклюж, как курица-бройлер.
полная версия страницы